Подали арбу без экипажа. И пока восемьдесят тысяч лошадей, закованных в железный панцирь капота, выцокивали по накрытой булыжниками мостовой, так тихо, словно они перебирают не копытами в подковах, а мягкими подушечками лап по песчаным рассыпчатым барханам, словно это вовсе не лошадиные, а верблюжьи силы с двумя горбами-цилиндрами под железным капотом, всю дорогу Али смотрел в окно, разглядывая соляные столпы высотных домов и задавая себе вопрос, в каком же из них сейчас его Аля. Впрочем, ехали они совсем недолго и в скором времени достигли ворот огромного отеля «Эльбрус».
4
Есть такие отели, про которые нетерпеливые языки говорят: не будет ничего удивительного, если он в конце всей этой истории взлетит на воздух, к едрене фене. Уж слишком он хорош, слишком вызывающе белоснежен среди всей этой нищеты и грязи, среди мусора, что болтается под ногами, когда идешь по пыльным, узким улочкам родного городка Али. Идешь голодный, грязный измученный работой под палящим солнцем. И вдруг навстречу тебе выворачивает этакий белый господин в белых брюках, белоснежной сорочке и кремовых башмаках. Весь такой сияющий и довольный. И его тридцать два зуба сверкают, как окна роскошного отеля. Мол, хай, все отлично, парень, все чудненько и в порядке, жизнь прекрасна и удалась.
А для них, мальчишек-оборванцев, было большой честью оказаться на секунду рядом с подобным господином. Им так хотелось пожать холеную руку с золотыми часами, сжимавшую секунду назад золотую зажигалку. Жутко хотелось просто схватиться за лацкан его пиджака, и одновременно было боязно.
И вот теперь на ресепшне Али стоял рядом с подобным господином и тот не вызывал у него ничего, кроме раздражения и ненависти. А секунду назад он держался за золоченую ручку такого же, нет, даже еще более крупного и осанистого, господина – отеля.
5
Потому что есть такие отели, к которым рано или поздно после уважения и чрезмерного детского почтения возникает одна лишь ненависть, и такие отели уже не спасет висящая над дверьми парадного входа доброжелательная и с виду человеколюбивая вывеска-растяжка в тридцать два зуба: «Добро пожаловать, дорогие дети! Мы очень рады вас приветствовать на нашем конгрессе!»
Мол, все отлично, все ол райт. Мадлен Олбрайт. Нас всех спасет показное гостеприимство гостиниц. И еще одна крупная растяжка уже внутри отеля: «Первый международный конгресс «Дети мира против террора».