А затем вышла в общий зал и вернулась к Диме. Он упорно выспрашивал меня, где я была так долго, а я сослалась на женские делишки. Мол, макияж пока подправишь, прическу…
— Знаешь, — крепко обняв мужчину, я заглянула ему в глаза и прошептала: — ты у меня самый-самый лучший! Столько придурков вокруг, жуть просто…
— И откуда такие выводы, Машунь? — насторожено спросил мужчина. Но я не дала ему времени на раздумья, а просто поцеловала. Было так хорошо в тот момент, спокойно. — Видимо, кто-то с вишенками заспиртованными переборщил…
— Я не пила! — возмутилась, кивая на стол, где до сих пор стояла моя одинокая чашечка кофе.
— Зато тортик ела, — найдя взглядом тот самый тортик, на который мужчина списал мое внезапное хорошее настроение, взял тарелку в руки, отломил кусочек и вложил мне в рот. С таким видом, будто «Виагру» в меня пихал: коварным и обольстительным. — Мне нравится, пчелка. Надо доставку таких на каждый день оформить.
— Я же толстая буду и страшная, — горестно вздохнула. Была бы моя воля, ела бы на завтрак, обед и ужин одни конфеты.
— Ты-то? Ага, конечно, — недоверчиво покачал головой мужчина, оценивающе пройдясь взглядом по моим выпуклостям. А затем, видимо, для проверки форм, неоднозначно положил ладонь на бедро. По телу прошли уже знакомые импульсы, кожа стала влажной от пота. — Раз ты так просишь, придется тебе кардио устроить. Три часа каждый день – минимум. Чего не сделаешь ради фигуры. Да, малыш?
***
— Ма-а-ашь, — губы мужчины устремились по направлению к шее, от чего кожа вибрировала, дрожала, покрывалась мурашками. Низ живота стягивало в напряженный узел… Особенную роль в этом играли руки, беззастенчиво скользящие по пятой точке. — Ну, Машунь… Поехали ко мне, а?
— Не могу, — наигранно горестно вдыхая, я беззастенчиво зарылась носом в копну его волос, перебирала пальцами короткие волосы, слегка натягивая их на себя. Это успокаивало. — Дела…
— Какие у тебя еще дела могут быть, а? — прыснул он немного раздраженно. Крепче вжимая меня в себя. Будто я собиралась бежать, ей-богу. — Еще и без меня.
— Важные, — закивала активно. — Очень-очень важные…
Ощущать тепло его кожи, пусть даже через одежду, было чем-то настолько приятным, что мозги плавились до состояния переваренной овсянки. Авто было припарковано прямо возле общежития, но с торцевой стороны, где нас никто не мог заметить. Тем более, ночью. При отсутствии фонарей-то.