— Я уже не жалею тебя, знаешь? — соврала я угрожающим тоном. — И подумываю догнать Армена, чтобы вспороть тебе соседний бочок. Глядишь, с кровушкой еще пару бесиков твой внутренний мирок покинут.
— Охренеть! Ты еще и имя его знаешь? — прорычал мужчина, а я поняла, как оговорилась. Конкретно так! А мужчина так елейно-хитро протянул: — Знаешь, Машунь. Как ты к мусульманству относишься? Мне кажется, черный тебе к лицу. Я тебе самую красивую паранджу буду покупать. Вот честно-честно!
— А ты как к феминистскому богословию относишься, а? — Мой спайдермен воздухом подавился. А может, просто беззвучно рассмеялся? Хотя я лично ничего смешного не видела! — Да-да, такое тоже есть! Прикинь? Если на этом теле и будет черный платок, то только поверх купальника на пляже!
Дмитрий Петрович собирался что-то сказать, но я привстала на носочки и накрыла его губы своими. В тот момент это казалось чем-то физически необходимым, как кислород. Ощутить его плоть и кровь. Успокоиться самой и придать ему сил.
— Мне нравится, что ты перешла на «ты». Так и должно было быть, малыш, — прорычал он мне в лицо, скользя своими губами по моим. Нежно и неторопливо, будто мира вокруг не существовало. А я вдруг ощутила, что этот момент я буду вспоминать всю оставшуюся жизнь. И плевать, что охранники пытались до нас докричаться. Мы были в куполе искрящихся чувств. — Еще бы по имени называла… Как думаешь, осилишь, пчелка? Или мне еще раз с кем-то подраться. Так я готов! Как тебе этот? Пойдет для разогрева?
Дмитрий Петрович неоднозначно кивнул на охранника рядом, и тот испуганно замер. Потому что Армен до сих пор валялся на полу и явно не собирался вставать. На молодых парней физические способности «дедушки» произвели неизгладимое впечатление.
— Не-а, — качнула головой я, и мужчина замер, удивлённый до глубины души. — Порез порезом, а по имени называть я не могу. Не получается. Пока, во всяком случае…
— Раз имя мое не нравится, можешь как-то по-другому... — предположил мужчина, явно размышлял вслух. Потому что, когда договорил, резко оборвал себя и прикусил язык. Передумал.
— Хм… Как же это, интересно? — притворно задумалась я, побив себя пальцем по подбородку. — О, Петрович! В самый раз.
— Машунь, — выдал он сквозь зубы под ржание позади стоящего охранника, — я к тебе не трубы прочищать пришел… Хотя… Неплохая идея! Дома прорепетируем!