Попеременно напрягая мышцы рук, ног и
пресса, я стараюсь согреться, разогнать кровь по сосудам, осторожно
ступая меж камнями в ногу за старым грузином-проводником. Вот он-то
как раз с легкостью преодолевает спуск в отличие от меня! Но как бы
ни было тяжело идти вниз, голова-то остается свободной, и мои мысли
непроизвольно унеслись назад — в день, когда решалась судьба
предстоящей битвы.
Чадит и потрескивает пламя факелов,
дающих слабый, мерцающий свет в походном царском шатре. Но его
вполне хватает, чтобы разглядеть севаста*2 Баграта — высокие тонкие
брови, большие серые глаза, в которых читается ум и немалая воля и
вместе с тем давящая усталость от непомерного бремени власти. Узкий
длинный нос, щегольские ниточки еще абсолютно черных усиков и уже
осеребрившаяся сединой аккуратная борода, окаймляющая лицо
грузинского правителя. В этом году ему исполнилось пятьдесят лет —
по моим меркам даже не начало увядания, но для одиннадцатого века
уже весьма преклонный возраст.
Рядом с Багратом практически навытяжку
стоит четырнадцатилетний юноша — его сын Георгий. Высокий и
стройный молодой человек очень похож на своего отца чертами лица —
можно сказать, что, смотря на него, я вижу молодого царя. Наследник
грузинского престола немного волнуется, присутствуя на военном
совете старших командиров, и это бросается в глаза. Но в то же
время отец совершенно правильно делает, привлекая сына как к
управлению дружинами дворян-азнаури и ополчением, так и обсуждению
планов столь серьезной, скорее даже судьбоносной битвы.
Сула Калмахели, носящий титул
эриставта-эристави, то есть первого среди эристави — высшей
грузинской знати — возвышается слева от царя. Уже немолодой
сподвижник севаста в свое время поддержал Баграта в его тяжелой
гражданской войне с прежним эриставтом-эристави, Липаритом Багваши.
К слову, героем войны с византийцами и арабами, организатором двух
осад Тбилиси, занятого мусульманами. Каждая из них имела полные
шансы на успех, но обе обернулись для грузин поражениями
исключительно из-за интриг против Багваши. Увы, придворной клике
удалось рассорить Баграта и Липарита, после чего несколько лет
кипела внутренняя брань, значительно ослабившая страну. И ведь царь
не раз терпел поражение в битвах, а победить бывшего сподвижника в
военном противостоянии вовсе не сумел! Багваши пленил повторно
восставший против него Сула — сам когда-то побывавший в плену у
Липарита. И вот теперь уже скорее пожилой по местным меркам, но все
еще крепкий душой и телом полководец руководит войском вместе с
государем, порой оттесняя его на вторые роли. Внешне Калмахели
напоминает мне старого льва густой копной рыжеватых волос,
ниспадающих на плечи, отросшей до шеи бородой, также рыжей с
проседью и сверху закрывшей щеки, да гулким, сильным голосом
могучего мужа.