Таматарха. Крест и Полумесяц - страница 36

Шрифт
Интервал



14. В середине 11 в. союз племен лютичей (сами они называли себя велетами, или вильцами; название, данное соседями, переводится как «волки» и подчеркивает жестокость, лютость этих славянских племен) развалился, началась междоусобная борьба за лидерство. Проиграли племена доленчан и ратарей, которые в 1057 г. обратились за помощью к Готшалку, а заодно Бернхарду II Саксонскому и Свену Датскому. Их противники, хижане и черезпеняне, в итоге потерпели поражение и стали подданными Готшалка.


15. В описываемое время Варяжским на Руси называлось Балтийское море.


16. Описываемые события упоминаются в «Бертинских анналах».


17. Арабский хронист Ахмед аль-Кааф указывает, что Севилью (Испания тогда находилась под властью мусульман) в 844 г. штурмом взяли викинги-русы, ведомые братьями Рюриком и Харальдом. Также о нападении именно русов на Севилью писал аль-Якуби.


18. Несмотря на то что в летописях Синеус и Трувор были названы братьями Рюрика, нет никаких иных упоминаний о других сыновьях Годолюба, кроме Харальда (по другой версии — его брата из династии Скьёльдунгов*, то есть дяди Рюрика). В то же время имя Синеус можно перевести как «свой род» (швед. sine hus), а Трувор — как «верная дружина» (швед. thru varing). Таким образом, в летописи попали искаженные скандинавские названия сородичей-ободритов и прочих наемников-варягов, пришедших с Рюриком в Новгород.

##* Скьёльдунги правили Хедебю — торговым городом, население которого первоначально состояло из полоненных славянских купцов и ремесленников Велиграда (датчане звали его Рериком). Их, в свою очередь, захватил и переселил Годфред, убийца Годолюба.

Зимавесна 1069 г. от Рождества Христова

Грузия, Джавахети

Скит


Примерно месяц спустя после ранения я впервые смог самостоятельно встать и пройтись до ветра — все же на деле повреждения, нанесенные саблей гуляма, были не столь критичны, хотя кости клинок прорубил. Но каким слабым я себя чувствовал, когда сумел наконец-то встать! Да я меч Добрана, по всем прикидкам весящий не более полутора килограммов, еле сумел поднять!

Но, как говорится, лиха беда начало. Каждый новый день я старался пройти хотя бы на полсотни шагов больше. Как мог, упражнялся с клинком, уже на четвертый день пригласив телохранителя на свои тренировки. Меч в ножнах против топора — не столько фехтование, сколько живая схватка без всяких правил, разве что варяг вначале вынужден был меня беречь.