Так вот, по плану битвы удар закованных
в броню катафрактов, взявших разгон, по мнению всех без исключения
участников военного совета, должен протаранить массу турецких
всадников. Последние подадутся назад, причем наверняка в панике, и
деваться им будет некуда — слева быстротечная горная река, справа
скалы. Только назад, на ряды собственной тяжелой конницы и пехоты,
сминая ее! И даже если гулямы не отступят, то порядка и строя точно
не сохранят и потому не смогут отразить атаки союзников. Да и не
может быть их число слишком велико, вся сельджукская рать не
превышает двадцати тысяч воинов, а основа ее — это именно легкие
всадники.
Впрочем, отдельно обговаривались
действия на случай, если сельджуки выдвинут вперед тяжелую конницу
и если враг поставит в голове пехоту. В первом варианте
предполагалось ничего не менять и под прикрытием армянских
лучников, засыпавших гулямов стрелами, бросить в бой тяжелую
конницу. Враг не успеет взять встречный разгон и контратаковать на
равных, а значит, ударный клин союзников развалит строй рабов.
А вот терять драгоценных дружинников на
копьях пехоты совет посчитал чересчур расточительным, и в случае,
если впереди окажутся гулямы-пешцы, Сула предложил бросить в бой
всех грузинских лучников. Потери копейщиков под ливнем стрел или
расстроят их ряды, сделав легкой добычей для катафрактов, или
спровоцируют сельджуков выдвинуть вперед своих легких всадников. И
тогда в жизнь будет так или иначе воплощен изначальный план.
В свою очередь, моя фаланга должна
медленно приблизиться к вражескому войску с хвоста, но держаться на
расстоянии и не ввязываться в битву до того момента, пока турецкие
конные стрелки не бросятся спасаться бегством, опрокинутые тараном
горских рыцарей. В противном случае мы можем спровоцировать на себя
атаку хасс-гулямов, бронированной конницы рабов, а этого не хочет
никто в моей рати, и я больше всех. Даже если удержимся — а ведь
должны! — то потери будут слишком велики.
И вот, как кажется, первая стадия нашего
плана успешно воплощена в жизнь: после пары часов марша мы
незаметно вышли в тыл врагу, а ветер, гоняющий с камней снег,
скрывает нас белой дымкой. Хотя на расстоянии в полверсты уже
различим виднеющийся вдали хвост сельджукской армии. А еще впереди
уже послышался гул разгорающейся битвы — и я остановил фалангу.
Сразу после команды «стой» из задних рядов протолкнулись командиры
стрелков и бросились вперед, отсчитывая шаги и волоча на плече три
столбика с полосами ткани, которыми они должны отметить дистанции в
сто, двести и триста шагов.