Чистая бирюза на белой коже. Синие
полосы пигмента сползали со спины и плеч на бока и наружную часть
рук и ног до самых фаланг. Поэтому при посещении клановых судов и
баз он всегда был закован в тёмную броню, скрывающую ядовитую
окраску. Маску по тем же причинам он снимал только на родном судне,
ведь вездесущая бирюза добралась до головы и лица, окрасив кожаные
кольца на жвалах; досталось синих полос шее, подбородку и скулам с
перепонками. Она расползлась по основанию высокого гребня,
распустила щупальца по широкому лбу. И даже влезла на волосы: среди
тёмных кос попадались характерные бирюзовые жгуты...
Было бы можно, он носил бы шлем, но
на материнской базе — оплоте племени — это не принято. Поэтому Ардж
обошёлся сегодня одной маской, пряча разукрашенную морду и
бирюзовые глаза. Вот так и сложилось, что за эту окраску женщины
его едва не боготворили, мужчины презирали, а сам он предпочитал
держаться подальше и от первых, и от вторых.
Весь широкий коридор от пола до
потолка был отделан чёрным обсидианом, тускло поблескивающим в
слабом свете и должном показать, что ходить здесь может далеко не
каждый. Тут не было ни металлических украшений, ни статуй героев,
ни трофеев. Ничего. Только чёрный блестящий камень под ногами, над
головой, по бокам. Невольно возникало ощущение, что идёшь по
панцирю огромной чёрной твари...
Странный коридор закончился перед
металлическими створами дверей. От прикосновения они разошлись в
стороны, и Ардж шагнул в практически не освещённый зал. Его здесь
ждали.
Независимость от клана не исключала
того, что его в любой момент может вызвать бывший вождь, или кто-то
повыше. В данном случае это были Старейшины. И если Мисад-Ара по
старой дружбе он и мог бы послать в ближайшую чёрную дыру, то
патриархов племени требовалось уважить и пролететь немалый путь от
границ к Центру Заселения, где курсировали крупнейшие саминские
базы, практически обесточив за этот перелёт свой корабль.
Над столом, рассчитанным на восемь
персон, кружилась голограмма оранжевой планеты. Воин перешагнул
порог, поклонился оглянувшимся на него и остановился у входа,
опустив голову.
— Входи, Ардж, — позвал Мисад-Ар —
его бывший предводитель, отпустивший когда-то своего лучшего
механика и воина в свободное плавание, — хорошо, что сразу
отозвался. Дело не терпит отлагательств.