Как меняется смысл слов от
бесконечного повтора? Ваше величество должны… Вашему величеству
следует… Ваше величество должны… Вашему величеству следует…
Становится ли смысл глубже? Острее? Яснее? О, нет! Он тупеет и
тяжелеет, обретает неумолимую ритмичность водяного молота.
Поднимается с оборотом мельничного колеса и рушится на заготовку.
Должны! Поднимается, влекомый течением реки, - и падает.
Необходимо! Поднимается – и вниз, сминая железо. Никак невозможно!
С каждым оборотом - ваше величество! На каждый удар - должны!
Ни одиночество, ни страх смерти, ни
потеря близких не могли сделать того, что легко сотворил
механический повтор. За две недели подготовки наследница престола
была выжата, расплющена, лишена малейших признаков своеволия.
Государственная машина – даже такая искореженная и поврежденная,
какою сделал ее мятеж, - без труда обтесала наследницу, придала ей
нужную форму и вынудила вращаться в верную сторону от трех простых
слов:
«Ваше величество должны».
* * *
Дня коронации Мира не запомнила.
Она все сделала как нужно. По крайней
мере, никто не сказал: «Вашему величеству не следовало…»
В памяти остались лишь два
эпизода.
Герцог Ориджин похвалил ее
парфюм:
- Прекрасный аромат, миледи. Запах
женщины, а не короны.
Герцог был наряжен в белое с
серебром, блестел, как острие шпаги, и выглядел на десять лет
моложе, чем в дни осады. Он вызвал у Миры глубочайшее омерзение… Но
он говорил как человек, не механизм. Его голос она выделила бы из
любой толпы.
А после парадной молитвы дряхлая
архиматерь Эллина забыла благословить императрицу: молча пялилась
бледными пустыми глазами. Минерва растерялась и, в свою очередь,
забыла заплакать. Пауза все тянулась, мать Корделия шипела Эллине:
«Ваше святейшество! Ваше святейшество!», - а та пряталась где-то в
глубине себя и только шмыгала носом, сопливым от холода. Тогда Мира
взяла ладонь архиматери и тронула ее пальцами свой лоб. Зачем-то
сказала от имени Эллины:
- Долгих лет силы и власти. Рука
Янмэй на вашем плече.
И сама же ответила:
- Всем сердцем служу Праматерям и
народу.
Ночью, когда все кончилось, Мира
напилась.
Была пьяна трижды в жизни. Первый раз
– здесь же, во дворце, на летнем балу, тысячу лет назад. Второй – в
Уэймаре, с нерадивыми солдатами графа Виттора. Третий – снова во
дворце. Только в этот раз не по случайности, а целенаправленно,
методично, с ясной целью: заглушить грохот механического молота.
Ваше величество должны!.. Нет, не сейчас. А если и должна, то все
равно ничего не могу, кроме жалеть себя и пить стопку за стопкой. И
плакать – вот когда пригодился порошок на ресницах.