К десятому трупу присоединился одиннадцатый, а я ничего не мог с
собой поделать. Что творилось в моей душе, невозможно передать
словами. Я боялся выходить на улицу, я постоянно чувствовал на себе
чужие взгляды, мне постоянно мерещились перешептывания за моей
спиной. Медленно, но верно я превращался в параноика с ярко
выраженными суицидальными наклонностями.
Однако, неизбежные погрешности, совершаемые Кукольником, в конце
концов, привели к тому, что его подловили и без моей помощи. А во
время попытки ареста он отправил в могилу еще двоих полицейских,
после чего застрелился сам. Вот такой вот веселенький финал.
-Ты не пытался как-нибудь избавиться от наложенных на тебя
установок?
-Еще как пытался! Мной занимался лично Георгий Саттар, потратил
на меня почти неделю, но без особого успеха. Слишком уж туго были
затянуты узлы в моем мозгу, - Овод безнадежно махнул рукой, - нет,
кое-что он, конечно, смог исправить. Материться, например, я теперь
могу сколько душе угодно, но вот с моей маниакальной честностью он
ничего сделать не смог. Предлагал позаниматься со мной еще, но я
отказался – сказал, что пусть мои родимые пятна остаются со мной.
Изломанной судьбы это все равно уже не выправит.
-Как же ты выкарабкался?
-Как ни крути, но старик не зря ест… ел свой хлеб. Сам не
представляю, как ему это удалось, но он смог вернуть в мою душу
оптимизм. А при должной сноровке и определенной настойчивости любой
недостаток можно превратить в преимущество.
-Каким образом?
-Тьфу! Это же элементарно! У человека, который всегда
держит данное слово, по определению не может быть проблем с
клиентами. Остальное – дело техники.
-Хм, - я задумчиво почесал нос, - интересный поворот.
-Да, но с каждым новым делом, по мере наработки репутации,
растет и цена ошибки. Это и для обычного-то человека может
обернуться крахом, а уж для меня…
-А для тебя?.. – эхом повторил я.
-Тут уж дело может угробленной репутацией и не ограничиться, -
Овод покрутил головой, разминая затекшую шею, - моя честность не
является осознанной, не является следствием жизненной позиции или
каких-то принципов. Она почти что физиологическая. Для меня сейчас
нет ничего важнее, чем сдержать данное слово, у меня буквально
темнеет в глазах, когда я чувствую, что это у меня может не
получиться. Честно говоря, я даже не представляю, что может со мной
произойти, если мне не удастся выполнить данное однажды
обещание.