– Оттопыриваться с друзьями, известное дело.
– Я надеялась, что ты победишь, и все станет как раньше!
– Ха! Да это ж просто… – Калим собрал пальцы в щепотку и зашевелил ими в поисках нужного слова, но ему помог Леонард:
– Наивность.
– Точно! – подхватил Калим. – Наивность, Яника! Это наивность сейчас у тебя под одеждой – сочится кровью и ноет от боли.
Лазарь почувствовал, как Яника втянула живот, будто хотела проверить, на месте ли ее раны.
– Ну и что теперь? Чего ты теперь от меня хочешь, доченька? Отеческого снисхождения?
– Родственных привилегий, – поддакнул Леонард.
Лазаря передернуло:
– Лижи чище, Табаки, не жалей языка.
Калим выхватил из-за пояса револьвер и, размахнувшись так, словно собирался швырнуться им, наставил его на Лазаря. Большой палец взвел курок.
– Это последнее китайское предупреждение. В следующий раз за меня скажет пуля.
Яника отпустила Лазаря и вынырнула у него из-под мышки.
– Я ничего не жду, – горячо запричитала она, – я знаю, здесь мне места нет, и ты никогда не разрешишь мне войти.
– Нет. Не разрешу. Не могу. Не имею права.
– И не надо. Впусти хотя бы его.
Лазарь с изумлением осознал, что ее тоненькая ручка подталкивает его в поясницу.
– Он здоров, клянусь памятью мамы. Я знаю, что ты сейчас думаешь, но прошу, пусть это станет последним наивным поступком, который я сделаю в жизни. А ты, как всегда, представишь, что ничего не было. Разреши мне эту последнюю глупость, и я сразу уйду.
Лазарь попытался вспомнить, когда еще кто-нибудь в инсоне пытался спасти его вместо себя, и не смог. Такое с ним происходит впервые. Наверное, она действительно самая безнадежная шизофреничка из всех.
Некоторое время Калим неподвижно стоял на месте. Казалось, все части его сознания разом удалились в некую совещательную комнату. Когда они вернулись обратно, помутневший на время перерыва взгляд вновь обрел осмысленное выражение.
Калим усмехнулся и опустил руку с наганом:
– Ты сама это придумала, детка. Сама, запомни. Но так и быть. Если твой дружок приструнит свой бескостный язык и пообещает быть паинькой, портить обедню не стану.
– Спасибо, – облегченно выдохнула Яника. – Знаешь, мне кажется, это первый раз, когда наши желания – твое и мое – наконец совпали.
Отрезвляющий голос Дары вывел Лазаря из задумчивости:
«Ты ведь понимаешь, что сейчас случилось что-то очень и очень плохое, правда?»