[3], так как
Бластер категорически не желал делить свою территорию с кем бы это
ни было. Когда визжащая и окровавленная свора вернулась в свои
владения, графиня даже изволила прийти лично, дабы высказать своё
неудовольствие и потребовать виру за «покалеченных бедняжек», но
вполне ожидаемо получила полный отлуп, и встречные требования в
связи с неоднократной порчей паркового хозяйства.
— А вот кому пирожки, с телятиной, икоркой, зайчатиной и
зеленью! Пирожки вкусные исправят лица грустные! — надрывалась
продавщица, державшая перед собой лоток на длинной верёвке на шее.
Одетая в женский полукафтан и повойник, дородная румяная девица
своим зычным голосом перекрывала весь уличный шум, и Горыня, чуть
поморщившись, подошёл ближе.
— Пирожки меньшиковские?
— Они самые, соколик, — не оборачиваясь бросила лотошница и,
повернув голову, увидела белый с золотом генеральский мундир. — Ой.
— Она прикрыла рот кончиком платка и неожиданно широко улыбнулась.
— Попробуйте, господин хороший. Ещё горяченькие. Корочка хрусткая,
как снежок поутру. И у Шинь Ю чаёк ханьский непременно возьмите.
Духовитый, что лес перед грозой.
— Давай, красавица, пару с икрой красной и один с зайчатиной. —
Горыня улыбнулся в ответ. — Зайчатина-то не тухлая?
— Да как можно-то? — вскинулась лотошница, но, поняв, что
молодой генерал шутит, укоризненно покачала головой. — Из хозяйства
Гордонов, же. Тока вчерась ещё прыгали.
Устроившись за столом у маленького загончика со столами и
стульями из гнутого орешника, Горыня стал неторопливо поедать
вкуснейшие пирожки с хрустящей корочкой, перемежая с душистым
зелёным чаем, и вновь мысли, словно притянутые магнитом, вернулись
к последствиям той памятной ночи.
Такая простая с виду стальная палка, мгновенно превратившая
упыря в горстку пыли, была предъявлена главе приказа Охотников, а
также стольных начальников, хранителей-оружейников, архивариусу,
даже князьям Васильчикову и Гагарину — главному имперскому
обережнику, занимавшегося всякой рунистикой и артефакторикой.
Через пару часов напряжённой дискуссии мэтры боевой магии,
артефакторики и прочих прикладных магических дисциплин вынесли
глубокомысленный вердикт, что штука сия весьма похожа на Громовую
Десницу, что была у Ильи Муромского, и на Святогорову Палицу, но
совсем не такова, а вот совершенно другая. Но все согласились, что
штука зачётная, и рекомендовали Горыне пользоваться ею почаще,
чтобы по возможности раскрыть потенциал оружия.