Издав дикий вопль, Тао вскочил, схватил свою наполовину пустую
миску, поднял. Я, мысленно ругнувшись, отклонился назад. Инстинкты
не подвели: над головой пролетела волна супа. Ни в кого не попала,
растеклась по полу. Островок из слипшейся лапши замер на месте, по
суповой волне, словно кораблики, проплыли кусочки зелени — и
остановились.
— Тао! — окрикнул кто-то из воспитателей. — Ты наелся? Надо было
просто сказать.
Тао замер, держа в руках опустевшую миску. Голова поникла, плечи
опустились. Он смотрел в миску, словно спрашивая у неё: «Как же
так?».
Ученики негромко засмеялись. Я огляделся. Похоже, никто Тао не
сочувствовал, все потешались. Только ребята в белых ифу отчего-то
смотрели на него злобно.
Пенг, на которого вспышка Тао не произвела ни малейшего
впечатления, наклонился ко мне и доверительно сообщил:
— Всегда расплёскивает на пол. Всег-да. Если понимаешь, о чём
я.
Пенг подмигнул. Это подмигивание выглядело похабнее пьяной голой
шлюхи с окурком в зубах.
Я молча допил бульон и поставил миску на стол. Придурок этот
Тао. Лучше бы мне отдал то, что вылил. Я бы, во всяком случае,
постарался сделать хоть что-то хорошее для человека, который мне
помог.
— Прогулка! — объявил воспитатель с шокером, когда все мы вышли
во двор.
Я думал, что после обеда тоже будут давать таблетки, но
обошлось. Значит, только две в день, утром и вечером.
Сзади послышался шум. Я обернулся. Тао сцепился с парнем в белом
ифу. За спиной этого парня стояли другие, за спиной Тао — никого. Я
мысленно вздохнул. Ну и что, мне опять впрягаться за этого идиота?
С «белыми»-то он чего не поделил?
К счастью, вмешались воспитатели. Они безмолвно присутствовали с
нами, я их почти не замечал, но когда надо (или не надо?) они вдруг
появлялись. Тао с его соперником растащили, обоим вынесли по
предупреждению. Оба, не обращая внимания на воспитателей, плевались
и изрыгали ругательства, обещая друг другу страшную смерть в диких
мучениях. Парень в белом, похоже, недалеко ушёл от Тао по «пути
духа».
— Бесится, — прокомментировал Пенг, опять оказавшийся рядом со
мной. — Этот месяц тигры на уборке, им вечером отмывать столовую за
нашим дорогим Тао.
— Тигры? — переспросил я.
— Угу. Белые тигры, — кивнул Пенг.
— А мы, значит, Чёрные черепахи, — сказал я, записывая в голову
новые строки информации.