далеко.
Я покосилась на Добронегу, ожидая, что она хоть здесь
вмешается. А что, если они вправду друг друга убьют? Это же будет
настоящая катастрофа. Радим от одной-то беды неизвестно как
оправится! Но Добронега молча смотрела в землю. Я попыталась
вдохнуть полной грудью, потому что внезапно почувствовала дурноту,
и закашлялась. Со мной это иногда случалось.
Все обернулись в мою сторону. Вадим смотрел
пристально, словно я только что совершила диверсию, Ростислав —
напряженно, и я поняла, что ему совсем не просто дается этот
разговор, хотя со стороны он и выглядел так, будто ему море по
колено.
— А мне что так, что так головы не сносить, — озвучил
свою мысль Вадим, глядя прямо на меня. — Князь крут, сами
знаете.
И мне вдруг стало невероятно жалко этого воина,
который просто выполнял приказ. Ведь он не желал нам зла.
Лязгнул меч, и я вздрогнула. Но оказалось, что это Ростислав всего
лишь вложил свой меч в ножны.
— Князь не узнает, — смуглая рука опустилась на плечо
в синем плаще. — Они быстро. Да, Добронега?
— Мы быстро, — откликнулась Добронега и устало
улыбнулась: — Спасибо, Вадим. Я этого не забуду.
Вадим дернул плечом, сбрасывая ладонь Ростислава, но
видно было, что напряжение спало.
Добронега потянула меня по двору вдоль забора, и я
быстро пошла за ней, все еще оглядываясь на воинов. Ростислав,
склонив голову на бок, разглядывал Вадима, а тот ковырял землю
носком сапога. Второй свирский воин подпирал плечом запертую
калитку.
Я шла за Добронегой, стараясь не думать о том, что
сейчас произошло, и вместе с тем понимая, что звук, с которым меч
покидает ножны, и то, как в мгновение ока обычные мужчины
превратились в воинов, готовых убивать, я забуду очень
нескоро.
Оказалось, что двор вовсе не прямоугольный: забор
уходил влево, огибая скрытую от посторонних глаз часть двора.
Стоило мне свернуть за Добронегой, как все мысли тут же вылетели из
головы. Здесь стояло что-то похожее на телегу. Только вместо колес
днище подпирали толстые пни. «Телегу» оплетала деревянная решетка.
Прутья были связаны веревками в местах перекрестиев. По
большому счету, их можно было бы распилить или разрезать веревки,
но пленникам вряд ли оставляли что-либо режущее.
Я прокручивала эти нелепые мысли в голове, изучая
клеть и всеми силами оттягивая момент, когда придется смотреть на
Альгидраса.