Я кивнул, не отрываясь от книги.
– Виталька придет позже. Сказал, принесет коньяк, – донеслось из кухни.
– Алл, – подошел я и прислонился к косяку, наблюдая, как она моет тряпкой стол. – Как мне паспорт добыть?
– Не знаю, – она пожала плечами и, тщательно протерев стол полотенцем, насыпала горкой муку. – Зачем он тебе?
– Я не могу нормально работать.
Она с сочувствием посмотрела на меня и в тысячный раз предложила:
– Давай в милицию пойдем?
– Посадят еще, чего доброго. Дом отберут. В приемник определят.
– Ну да… Ну да… – рассеянно кивала она в такт рукам, нажимающим на тесто. – Не знаю, и посоветоваться не с кем.
Дверь в дом с привычным скрипом распахнулась и в кухню, сбрасывая на ходу ботинки, вбежал мой второй лучший друг.
– Я коньяк достал! – вместо приветствия толкнул меня Виталька. – Гуляем! Обмываем мой диплом.
– А я не могу получить образование!!! – стукнул я в сердцах кулаком по двери.
– Послушай, брат. Не расстраивайся ты. Сделаешь себе паспорт, и что? В школу пойдешь, в первый класс? Заработаем денег, купим тебе какой-нибудь паспорт, аттестат, да и все. Или вот что. Давай его просто украдем у кого-нибудь? – предложил Виталик, отковыривая ножом плотно прилегающую к горлышку обертку.
– Придурок. А он будет не действителен, когда хозяин хватится и выправит себе новый? Мне потом другой паспорт воровать? Это государство! И я не могу год жить под одним именем, потом воровать себе чужое на следующие полгода, пока меня не поймают. Но и официантом я не могу всю жизнь работать на дядьку, который соизволил взять меня без документов!!!
– Эх, – Виталик разлил коньяк в две чашки. Одну протянул мне.
– Чего пьете, подождите! Накрою на стол, давайте по-человечески! – укоризненно обернулась на нас Алка, положив первый беляш на сковороду с зашипевшим маслом.
– Давайте по-человечески, – захохотал Виталик. – Именно! Человеки, дайте ему по-человечески жить!
– А ну вас к черту! – психанул я и, разозлившись, вышел на улицу.
Пройдя два квартала быстрым шагом, я почувствовал, что злость осталась позади, словно мне удалось ее обогнать. Обнаружил я это посреди проезжей части, когда увидел слепящий свет фар и услышал визг тормозов. Дорогая, черная, блестящая, холеная, я бы сказал, машина остановилась в десяти сантиметрах от моих ног. Я не мог сдвинуться с места.