Чернокнижники, ведьмы, те, кто продал душу дьяволу, те, кто
вступал с ним в плотскую связь, те, кто от этой связи родился. Ну
да. Среди сатанистов – половина явных шизофреников, половина –
истерики, наркоманы, фанатики, просто придурки, но вампиров там
совершенно не наблюдается. И ничего особенного не наблюдается, если
наблюдать с холодной головой и не колоться вместе с ними. Вампир на
фоне сатанистов очень здравомысляще выглядит.
Умершие нечаянной и насильственной смертью. Ну ладно врать-то,
иначе вампиров в наше приятное время было бы больше, чем людей.
Укушенные вампиром. Уже теплее. Но вампир почему-то вовсе не рвется
тебя кусать. Говорит: «Тебе нечем заплатить». Какая ему еще плата
понадобилась за мою собственную кровь? Это я, по идее, должен платы
требовать. Загадка. Вот об этом нигде – ни звука. Я первый сам
напрашивался? Больше никто не пробовал?
Почему же он так сказал? Что хотел получить? Хорошо бы это
иметь…
Вампиры встречаются по ночам на кладбищах, в домах с дурной
репутацией, в глухих безлюдных местах – что им там ловить,
спрашивается? – на пустынных улицах… Походим, посмотрим…
Поглядим…
«Интервью с вампиром» – фигня. Записки вампира – вот это было бы
круто. Понаблюдать изнутри. Описать, зафиксировать невероятные
вещи. То, как там, за холмом. Этого еще не делал никто.
Ну а я сделаю. Это будет уникальная в своем роде научная
работа.
На следующий день скверно выспавшийся из-за потраченной на
чтение ночи Роман устроил тарарам на оптовом складе, где работал
грузчиком. Рассыпал ящик с мюслями, уронил себе на ногу упаковку
пива, рассеянно выслушал чью-то ругань. Удрал с работы раньше со
смутным намерением больше сюда не ходить.
Выйдя на улицу, в мороз, темноту, безлюдье – вдруг проснулся. И
вместо того, чтобы идти домой, захотелось бродить по пустынным
улицам, вглядываясь в лица прохожих.
Было очень холодно. Колючий снег сверкал в электрическом свете,
как битое стекло. Редкие прохожие бежали рысцой, подняв воротники,
спрятав покрасневшие от мороза лица в шарфы. Роман в своей куртейке
на «рыбьем меху» моментально продрог до костей. А дома-то тепло,
дома можно согреть чаю, мерзкого Татьяниного чаю, отдающего шваброй
и старой мочалкой, зато сладкого и горячего… Мысль о чае была так
соблазнительна, что Роман даже вздохнул – но к метро, тем не менее,
выбрал самую длинную дорогу из всех возможных.