Когда я немного подрос, мама стала отправлять меня на лето к Бабане, на Запад. Обычно она поручала меня какому-нибудь офицеру, ехавшему в том же направлении. С этими офицерами на поезде я ехал до Базаровска, там мы садились на самолет. В Москве меня встречал двоюродный брат отца и сажал на поезд до большого волжского города. Дорога назад была такой же, только наоборот. Мама никогда со мной к Бабане не ездила.
Однажды я приехал так надолго, что бабушка меня определила в детсад. В отличие от лесобоновского, зеленого деревянного барака, с облупившиеся краской, он находился в большом кирпичном здании с огромными окнами. Внутри было сухо и тепло, а на территории – чисто и уютно.
К бабушке я приехал вшивым. И меня постригли налысо. Парикмахерша, в процессе стрижки, неодобрительно смотрела в сторону бабули и, заканчивая, шепнула мне:
– Обязательно скажи маме, что у тебя вши.
Я кивнул.
В новый детсад я пошел лысым. Меня дразнили: «Лысая башка, дай пирожка!»
Я не обижался.
Потом, значительно позже, я понял, что все, что бабушка делала для меня – это было из-за большой любви. Когда я переехал жить к ней, она постоянно бегала вокруг меня и предлагала: «Поешь то, поешь вот это, одевайся теплее, возьми денежек», я раздражался. Все таки мне было уже 20 лет… Но понимал, по-другому она не может.
Своего мужа, моего деда, она тоже любила, но давно. Потом любовь переросла в привычку и заботу. Он работал сварщиком на том же заводе, что и Бабаня, часто брал «левые» заказы и ездил на рыбалку. Привозил раков, сваливал их в ванную, они лениво ползали по дну и флегматично шевелили усами. Но еще чаще привозили его самого, пьяного в стельку. Бабушка молча укладывала его спать и потом два дня не разговаривала с ним. Дед психовал, подбегал к ней и, махая руками перед лицом, кричал:
– Ну что ты молчишь!
Она уходила на кухню и готовила ему еду.
Отношения между ними были такими, что соседи недоумевали, как они могли жить вместе. Дед, – всегда боевой, задиристый, рубаха-парень. В войну был разведчиком. И бабушка, – тихая, неприметная, стеснительная и всегда опасающаяся общественного мнения – «а что люди скажут?».
Мой приятель, сосед бабушки снизу, студент строительного техникума Олег, как-то спросил:
Слушай, а твоя бабушка знает, что такое секс?
Я задумался… Олег тоже. Через несколько секунд Олег вышел из задумчивого состояния (думать он не любил) и сделал вывод: