В нашем подъезде детей не было только у соседей на моем этаже, а на всех других жили мальчики и девочки примерно одного возраста со мной. На первом этаже жила семья прапорщика Гейт. Папа Гейт, мама Гейт и Нина Гейт, в цвете их волос преобладал рыжий (Их дразнили: «Папа-Рыжих, мама – Рыжих, и я Рыжих сам, вся моя семья покрыта рыжих волосам»).
Худенькая, спокойная. Она мне нравилась. Наши родители были знакомы и часто встречались за «рюмкой чая». Мы уединялись с Ниной в ее комнате и играли в разные игры: прятки, считалки, мяч… Причем, проходило это все тихо, без шума и беготни. Нам было приятно общаться друг с другом, разговаривать на разные детские темы. Наши разговоры были похожи на диалоги из сказки Сутеева «Цыпленок и утенок» (помните, «я вылупился, – я тоже», «я рою ямку – я тоже» и т. д.):
– Тебе нравится «Ну, погоди»?
– Да.
– Мне тоже
– Ты умеешь кататься на велосипеде?
– Нет.
– Я тоже. Но учусь.
Дружба наша была недолгой. Ее родители тоже вскоре переехали. Но не на Запад. Прапоры редко уезжали дальше Хазаровска. Все таки не офицеры. И не солдаты. Так, что-то среднее.
Прапорщика Гейта перевели в поселок неподалеку от Лесобона. Он в пылу пьяной горячки размахивал пистолетом перед своей женой и несколько раз пальнул в потолок. От греха подальше его отправили в соседнюю часть.
Нину я нечаянно встретил в пионерлагере им. Горького, расположенного рядом с Лесобоном, будучи уже третьеклассником. Мы посмотрели в глаза друга друга… И смущенно разошлись, будто между нами была какая-то тайна.
Где ты, Нина? Отзовись…
1 сентября, линейка, урок Мира и прочие обязательные атрибуты. Все, как обычно. Чего-то особо яркого, запоминающегося в первый школьный день не произошло. Если не считать того, что один мальчик из нашего класса описался, не дотерпев до перемены. Он просился, но учительница не пустила.
Первый день школы подарил мне приятелей Вовку Антонова и Димку Васильева. Они тоже жили в гарнизоне, но дружили со мной неохотно. К тому времени я уже был сыном «разведенки», и их мамы не поощряли наше знакомство. Они считали, что в неполных семьях растут трудные дети.
Васильев вскоре уехал на Запад, а Антонов остался, так как был сыном прапора. Вовка вынужден был еще более сблизиться со мной – дружить ему особо было не с кем. Впрочем, настоящей дружбы у нас так и не вышло. Но так уж получилось, что в одном классе мы проучились до окончания школы, а потом еще и вместе закончили техникум. И везде между нами была какая-то дистанция.