Гитлер был очень упорен в своей мечте покорить весь мир. Снимая меблирашку в Мюнхене, он мечтал снять весь мир, очистить его от «красной чумы» и терпеливо представлял свое будущее, чтобы потом бросить в лицо всем неверующим недоброжелателям торжествующее: «Ну что, кто был прав?» Гитлер страшно боялся жизни, бедной событиями. Он страстно желал ярких, манящих, запоминающихся надолго действий. Его многочасовые репетиции речей, долгое стояние перед зеркалом на одной ноге, упражнения в жестах, мимике, позах – все было направлено на достижение заветной цели – сделать так, чтобы жизнь была наполнена грандиозными событиями. Его выступления были похожи на богослужебную мессу в сочетании с цирковыми элементами. А факелы, символы, аутодафе нужны были для того, чтобы красиво все оформить.
Светы, Иры, Тани, Наташи, Димы и Саши – поток русских, евреев, русскоязычных немцев и их детей с их бесконечными страхами и проблемами.
Первым и главным страхом перед чужим языком, который не впитан с молоком матери. Страхом перед материальным раем, где все вроде бы есть, буквально все, да не твое. Видит око – да зуб неймет.
От того, кто, что и как понял, завит жизнь конкретных людей. Вот уже и язык работает на полную катушку, а этот прожженный бюрократ в Ратхаузе с говорящей фамилией Грязнуля все еще не понимает, что твое желание законно просто по-человечески.
Немцам до всего есть дело. Они вроде бы молчат, а в себе таят. И смотрят, смотрят, все подмечают. Такое ощущение, что у всех немцев открыт третий глаз. Битте зер, данке шен раздается со всех сторон, а Глаз стоит на страже днем и ночью. Арии, разрушившие индийскую культуру.
Летом такое сильное солнце, что голова плывет, как облака по небу. И в ней железные червяки медленно движутся по кругу друг за другом. Спасение – дома, под крышей.
Пройти пешком весь город, взад и вперед, изучить все направления, подняться на Фестунг Мариенберг и оглядеть с высоты весь город, который я уже могу назвать моим. Приобрела, получила, прижилась. На деревья садятся крупные птицы. От затяжных дождей очень много зелени. И коктебельские розы цветут. Правда, не дай Бог их сорвать, оштрафуют, да еще чего доброго вышлют из страны за нарушение Умвельтшутц – закона об охране окружающей среды.
В городском парке бегают кролики, крохотная белочка перебежала дорогу на остановке, а прошлым летом, когда я сидела под дикой яблоней, мимо меня прошла пара лошадей. В мае, когда цвели пышные каштаны, я попала в Полицайамт. Причина прозаическая – без билета. Я решила проверить, как в таком случае работают немецкие законы. Работают. Штраф 60 марок. Вывели под белы рученьки два проверяющих, а весь трамвай сидел и смотрел, да старущенция одна, захлебываясь от восторга, рассказывала, что она видела своими глазами, как эта дама сидела на остановке и не купила билет в автомате. А я хотела у водителя купить.