— Бухло халявное, хочешь нажраться,
пей водяру, а за вискарь плати!
— Батя, ты это видел? — у Грешника в
пальцах неожиданно появилась мятая банкнота в двадцать баксов, как
у заправского фокусника. — Я порядок и правила знаю. Так что налей
мне выпить! — проорал он прямо в лицо обслуге.
Повар промолчал. Мужик сграбастал
своими ручищами купюру, плеснул щедро в два стакана виски, и даже
пододвинул тарелку с нарезанным лимоном. Наёмник
ухмыльнулся:
— Спасибо, но я пас. Оставь
себе.
Грешник бросил купюру на стол, забрал
два стакана со стойки. Его взгляд случайно встретился с глазами
охранника, что руками придерживал свои причиндалы у двери. Грешник
поднял один из стаканов верх, и направился к нему.
Но охранник решительно отверг попытку
очередной провокации нагловатого завсегдатая бара:
— Вали отсюда, Грех! Хозяин
занят.
— Слушай, я вежливо и обходительно
решил тебя выпивкой угостить, а в ответ слышу «вали!» Как тебя
зовут, напомни? Король? Ан нет, он у нас сейчас труп шмонает. Тогда
Туз, что ли? Не-е, для туза ты маловат вышел, не тянешь. А вот для
шестёрки, в самый раз!
Грешник залпом выпил стакан и выбросил
его в сторону.
Охранник побледнел, и медленно поднял
дробовик, ствол которого уткнулся наёмнику прямо в
живот.
— Слышь, Грех, сказано, иди прочь, у
меня приказ!
— Ну, рискни, с ружьём и баба — мужик,
— Грешник свободной рукой схватился за ствол «Бенелли». — Я
передумал, не стану тебя угощать, бро. Не нравишься ты мне! А
своему боссу передай, — прошипел тихо лейтенант, побагровев от
злости и от желания как следует вре́зать наглецу, что приставил
бердану к потрохам, — завтра я к нему подойду, по делу. И пусть ты
снова станешь на моём пути, я за последствия не ручаюсь.
Грешник отпустил дробовик. И как ни в
чём не бывало, направился прочь от ошалевшего охранника. Путь его
проходил мимо троицы с нашивками «Честь», что потягивали пиво у
одного из столиков.
— Расступись, кодла! Дай проскочить! —
залихватски прокричал Грешник, пробивая себе путь к боевикам в
цифре. Все, кто знал хорошо и не очень этого неугомонного
отморозка, понятное дело, предпочитали уступить, наплевав на свою
гордость. В прошлом тридцатипятилетний ветеран работал инструктором
по рукопашному бою, и ещё был любителем уличных драк, где махались
не только на кулачках. Немало мастеров он унизил на глазах у
праздных зевак. А теперь драчун направлялся к «честным», которых не
особо жаловал.