Грешник был против этого, как и
подразделение «Бетта». Не по нраву пришлись перемены, губительные и
разрушающие. Потому и турнули его с должности лейтенанта и отряд
расформировали.
«Незаменимых людей нет» — пояснил
глава Синдиката. Так Грех вскоре стал не нужен группировке. Ему
запретили свободно передвигаться за пределами бара на территории
наёмников. Бар и окрестности не считались. Перед ним маячило лишь
два пути, нет, три: просто умереть, расстрелять своих недругов из
группировки и только потом сдохнуть, или же покинуть
Зону.
Грешник выбирал третий вариант. В
воздухе витала мысль о хорошем заработке. Даже миллион евро или
американских рублей позволил бы ему скрасить опостылевшее
одиночество.
Чтобы как-то успокоить нервы, Грешник
достал из тумбочки бутылку водки и пистолет. Вечные спутники любого
бандита, солдата удачи и отморозка. Оружие и бухло. К женщинам он
давно охладел. Нет, с либидо всё в порядке. Просто общаясь в
основном со шлюхами, невольно появляется отвращение к остальным
женщинам. Возможно, он стал конченым алкоголиком с пистолетом в
руках. Грешник он и есть, жёсткий и непредсказуемый. Водка
приглушала скрытое тяжёлым характером чувство собственной
несостоятельности, а хороший воронёный ствол придавал уверенности и
слабаку. Вот взять «Glock», чудо австрийской мысли. Надёжный, как
скала. Простой и неприхотливый в использовании. «Glock −17» — его
верный друг, который никогда не предаст и всегда подстрахует. В
этом случае, калибром 9*19 Para. Грешник сел за грубо сколоченный
стол, положил перед собой пистолет и поставил бутылку. «Что лучше,
вилкой в глаз или в задницу раз?» — вспомнилось почему-то именно
сейчас. Наёмник выдвинул полку, где лежали тряпки, маслёнка.
Приложился к бутылке, после чего принялся разбирать пистолет.
Чистка оружия успокаивала, приводила в порядок мысли.
Зона, артефакты, барыги... Всё
осточертело до коликов в животе, до зубного скрежета. Водка больше
не вставляла, адреналин, как раньше, не тёк по жилам, не будоражил
горячую кровь. Теперь им управляли одни рефлексы. Еда не приносила
удовольствия. Грех просыпался, и порой не мог вспомнить, где он и
что здесь забыл. Романтика былых времён прошла, оставив прогорклый
осадок в виде нереализованных амбиций и типичного осознания, что
молодость прошла. Как говорится, воин банально перегорел. Налицо
клиническая усталость от пребывания в Чернобыльской Зоне. А ведь он
ещё легко отделался. Смерть пока обходила стороной, у него
по-прежнему две руки, две ноги, ничего не болит, кроме головы, да и
то после тяжелейшей пьянки, шизофренией не страдает. Немало ребят
по цеху запросто сгорело от психических отклонений. Выстояв в
сотнях перестрелок и боях, повидав на своём веку столько ужасов,
они загибались в кабаке на гражданке от галлюцинаций, передоза
наркотиков или банального алкоголя. Всё потому, что не нашли в себе
силы соскочить с адреналиновой иглы, извечно толкающей «синих» в
объятия смерти.