— Вы много знаете о Творении, — робко сказал Батен во время
одной из пауз, пока еще не был сильно пьян. — А мне казалось, это
происходит иначе.
Мудрец посмотрел на него не понимая, и Батен смутился.
— Я имел в виду, что так может говорить только человек, знающий
то, о чем рассуждает.
— Как же мне не знать, — ответил старик, задумчиво гладя на
океан. В голосе его не было ничего напускного — он просто
констатировал факт. — Я ведь и сам неоднократно творил. Это так
здорово! И так страшно. Страшно ответственно, — добавил он.
Он повернулся к Батену, и увидев, как тот на него смотрит —
испугано и с ужасом, вдруг весело рассмеялся и махнул рукой. Он
смеялся долго и неуемно, а отсмеявшись, посмотрел лукавыми глазками
из-за толстых стекол очков и сказал, махнув рукой уже
по-другому:
— Ну вот, опять я наговорил тут всякого, и вы приняли меня черт
те за кого… А, — он еще раз махнул рукой, — легендой больше,
легендой меньше, как говаривал один бог… Впрочем, кажется, такая
легенда у вас уже существует.
…В тот вечер Батен долго не мог уснуть, во-первых, от выпитого
очень болела голова, а во-вторых, все вспоминался разговор с
напоившим его до этого состояния мудрецом.
Он тут уже порасспросил кое-кого, и ему уже объяснили, кто такой
Арканастр. Старик был прав. Чего только Батен о нем не наслушался.
Мнения, как и следовало ожидать, были различны, от провозглашения
его болтуном и шарлатаном до полного почитания и уважения. Но, как
выразился задумчиво один из его соседей-судостроителей, подводя
итог спора: "Если бы Арканастра не было, его следовало бы
придумать", с чем Батен ни мог не согласился.
Кстати, тот же самый сосед и сказал Батену, что у них в Таласе
считается, что встретить Арканастра — это к большим переменам.
И предсказанные перемены не заставили себя долго ждать.
Батен очередной раз ткнул перо в чернильницу, написал полтора
слова и чертыхнулся: нет, не стоило и стараться дописать страницу,
следовало просто пойти к хранительнице зала и налить свежую порцию
чернил, эти просто никуда не годились! Делать этого ему никак не
хотелось, потому что пришлось бы спуститься на первый этаж к
конторке, там вежливо поболтать с хранительницей об обычаях Плато —
они почему-то ее очень интересовали, и она взяла за обычай всякий
раз, стоило ему оказаться в поле ее зрения, задавать вопросы
относительно тех или иных сторон жизни в Империи; вопросов порой
наивных настолько, что ничего подобного Батен не слыхивал со времен
своего недолгого пребывания в начальной школе Верхних Мхов, и это
было тем более поразительно, что хранительница имела степень
бакалавра истории и этнографии, — и только потом, потратив
времени гораздо больше, чем следовало бы, чтобы просто заменить
негодные чернила на хорошие, удалось бы вернуться к
прерванному занятию.