Первым желанием Абраксаса было вскочить, спрятать лицо в берет и
бежать с площади, не оглядываясь. Вторым, куда более сильным, было
желание оглянуться и увидеть самому.
И Абраксас оглянулся, как оглянулись уже практически все.
Над площадью реяла стая серебристых, как капли ртути, шаров
величиной с голову двухлетнего ребенка, и все, кто обернулся,
замерев в тех позах, в которых их застало, зачарованно смотрели на
эти шары, не в силах оторвать глаз от гипнотического танца и
мерцания серебристых зеркал. И только Абраксас чувствовал,
нет - знал, что может отвести взгляд, может шевельнуть рукой, может
встать и уйти.
Но он не сделал этого.
Непонятно откуда взявшееся знание того, что все это
представление устроено для него, остановило Абраксаса.
Шары приблизились, снизились, закручивая над площадью
гигантский, в полнеба, смерч. Все вокруг, как сомнамбулы, следили
за их хороводом. Из мерцающего круга вытянулось тонкое щупальце к
Абраксасу, который встал из-за своего стола и смотрел на него с
холодным отстраненным любопытством. Серебристый шар,
являющийся окончанием щупальца, замер на уровне его лица,
словно приглядывась к нему. И вдруг всей серебристый массой смерч
шаров ринулся к Абраксасу, так что тот невольно вскинул руки.
Абраксас очутился словно внутри зеркала, сомкнувшегося вокруг
него. Со всех сторон его окружали дробленные и искаженные отражения
в крутящихся шарах, сквозь сплошную стену которых уже почти ничего
не было видно. А шары, уплотнялись и ускоряли свое вращение. И чем
скорее было вращение шаров, тем отчетливее видел себя Абраксас в
этом зеркале.
И он услышал голос, тот самый, который звучал в его сне сегодня
ночью.
"Это ты. Ты будешь таким. Иди ко мне, и ты станешь таким," —
шептал голос.
Так же неожиданно, как началось, все вдруг закончилось. Зеркало
рассыпалось на серебристые искристые шары, мигом разлетевшиеся в
стороны, будто в испуге. Стоило Абраксасу глянуть на них, как его
опять захватила волшебная игра света в их кривых зеркалах, и снова
ему начало казаться, что на плечах его вновь плащ Тевиров, и что
опять он выше ростом всех остальных чуть ли не на пол-сажени.
"Вот, вот оно — величие!" — донесся еле слышный голос откуда-то
с неба. Только звучал он как-то издалека и неуверенно.
Абраксас обвел взглядом небо, но сокола Тевиров, как во сне, он
там не увидел. Что ж, не все сразу…