— Ну как, наслаждаешься? — услышал он другой, вполне
обыденный.
Вздрогнув, Абраксас резко обернулся. Позади него на скамье рядом
с ошалевшим в неподвижности купцом сидел, положив локти на стол,
какой-то пожилой полноватый мужчина. Стариком назвать его было
нельзя, просто не поворачивался язык, такая сила и мощь исходила от
него. Был он необычен как лицом, так и одеждой. На его чуть
одутловатом гладковыбритом лице сильно выделялся породистый с
горбиной нос, под которым небольшой щеточкой росли пегие от седины
усы, а маленькие пытливые глаза внимательно смотрели на Абраксаса
из-за толстых стекол очков в толстой непривычной оправы, похожей на
черепаховую; голова венчалось седым ежиком жестких волос,
открывающими для обозрения большой лоб мудреца. На плечах его был
накинут непривычного вида камзол со множеством карманов с
металлической оторочкой, из-под которого выглядывало нечто вроде
простой мужицкой рубахи в большую цветную клетку с костяными
пуговицами; штаны его были из мягкой бесформенной ткани, а вместо
сапог или ботфортов выглядывали кожаные тапки без задников — такие
сам Абраксас любил носить дома, во время отдыха.
С Абраксаса как шелуха с пересохшей луковицы слетела вся его
спесь. Неожиданно он ощутил себя под взглядом этого несомненно
мудреца и, наверное, волшебника, мальчишкой, как в детские годы,
когда получал выговоры от покойного отца. И плаща на его плечах не
стало, да и рост был обыкновенным. И еще он почему-то почувствовал
себя несчастным. Взглянув, в поисках поддержки, в небо он увидел
только бессмысленно, как стая вспугнутых голубей, мечущихся в
синеве серебристые шары, голоса, обещавшего ему богатство и
величие, не было…
— Что смотришь? — хрипловато сказал неведомый мудрец, проследив
за его взглядом. — На родственничка своего надеешься? Зря. Не по
тебе эта ноша, правду тебе скажу. Да и ему она не по зубам
оказалась, вот и призывает тебя.
— Какой родственник? — непослушными, словно занемевшими губами
произнес Абраксас.
— Эк тебя прихватило-то! — Мудрец усмехнулся. — Присядь-ка,
расслабься.
Он похлопал большой сильной ладонью по столу перед тобой, как бы
приглашая, и Абраксас послушно опустился на место, где сидел до
появления серебристых шаров.
— Какой родственник, спрашиваешь? — мудрец не спеша полез к себе
под камзол и достал оттуда нечто похожее на бутылку из-под вина, но
прозрачную и заполненную прозрачной же жидкостью. На бутылке была
белая продолговатая наклейка с какой-то витиеватой надписью и
овальным рисунком посередине, изображавшем пшеничное поле со снопом
на переднем плане. — Кем он там тебе приходится — прадед, кажется?
Или прапрадед? Аха этот ваш?