Братья поздоровались с ней одинаковыми кивками и, коротко
поговорив, пошли по узкой перемычке осмотреть делянку и глянуть,
как работают другие. Женщина проводила их взглядом и обернулась к
Эйли:
— Здравствуй, милая, - сказала она приветливо. Как тебя зовут?
Готовить-то умеешь?
— Эйли, — ответила та и добавила не очень уверенно. — Вообще-то,
да. Но я никогда не готовила на много народа.
— Это ничего. Будешь мне помогать — научишься. — Она снова
улыбнулась, на этот раз Батену.
— Меня зовут Батен, — сказал он, не дожидаясь, когда его
попросят.
Женщина кивнула:
— А меня все называют мама Инди. Берите-ка, детки, вещи и
пошли в дом устраиваться.
Батен поднял было свою сумку, но Эйли, кажется, поняла слова
мамы Инди иначе. Она подала ему и сумку братьев — одну на
двоих, — и они пошли за мамой Инди.
Комната внутри дома оказалась одна-единственная, размером ярдов
шесть на шесть, не больше. Узкое окно больше напоминало бойницу и
находилось под самым потолком. Тем не менее, комнату можно было
назвать уютной, если не обращать внимания на почти полное
отсутствие мебели. Стены обшиты панелями из светлой слоенки, темная
слоенка служила полом, с потолка свисала стеклянная лампа в
шелковой оплетке, заправленная прозрачным желтоватым маслом — Батен
не отказался бы повесить такую в своей шеатской гостиной. Но все
равно, складывалось впечатление, что здесь не столько живут,
сколько хранят вещи или скрываются от непогоды.
Мама Инди подошла к шкафу, занимавшему целиком одну стен, и
показала, что где находится:
— Сюда кладите сюда вещи, это будут ваши полки. А тут берите
гамаки и одеяла.
Эйли деловито занялась обустройством. Она вытащила из ниши
четыре гамака, столько же пухлых и легких одеял, поставила на
освободившиеся полки сумки; Батену она велела взять одеяла, сама
подхватила гамаки и пошла впереди него на веранду. Там она ловко
натянула между стойками гамаки, кинула в каждый по одеялу и сочла
поселение обеспеченным.
Батен печально огляделся.
Вот он и прибыл на свои галеры.
Восемнадцатый квадрат был стандартным, размером чуть меньше
мили, в трех из четырех его делянок сейчас работали люди на своих
чудовищных трепалках; четвертая была пуста. Пока пуста.
— Вот здесь мы и будем работать, — пояснила Эйли.
— Тебя, кажется, привлекли к готовке...
— Ну и что? — сказала Эйли тоном этакой умудренной женщиной. —
Эта делянка — на три доли. Кратерис и Форнакс получают по доле,
третью делим мы с тобой.