У нее почти сразу появилось несколько излюбленных местечек,
например, на крыше над Большим Приемным залом — здесь было много
световых люков, и Эйли, с риском выдавить стекло, смотрела вниз, на
то, как на зеркальном паркете танцуют, прогуливаются, беседуют
роскошно одетые люди. Правда, Эйли не стала бы утверждать,
что как следует различала их лица: при такой точке обзора это было
проблематично, так можно было изучить разве что прически.
Другим излюбленным местом был скат крыши одной из крохотных
декоративных башенок. Эйли садилась меж двух украшающих башенку
химер и, пользуясь их прикрытием, смотрела на реку и раскинувшийся
за ней город.
Вечером Столица представляла собой зрелище даже более
привлекательное, чем днем: везде, даже самых маленьких
улочках, горели разноцветные огни, еще ярче были освещены
украшенные витражами огромные окна богатых домов, по городу то тут,
то там проезжали кареты, тоже щедро снабженные фонарями, вдоль реки
и на ней, где менее зажиточные горожане предпочитали проводить свои
вечера на лодках и барках, тоже теплились огоньки. Практически не
бывало ночи, чтобы в каком-либо из дворцов или парков не устраивали
фейерверки, отсутствие их могла извинить разве что плохая погода,
но и в плохую погоду люди набивались в залы, театры, крытые веранды
— праздник не покидал Столицу ни на единый миг.
Именно из-за плохой погоды с ней и приключилось то, что так
сильно изменило многое в ее последующей жизни.
В одну из ночей, которая отличалась от других разве что сильной
духотой, Эйли застиг на крыше между облюбованных ей химер
неожиданно резкий порыв ледяного ветра. Эйли еле удержалась на
крутой покатой крыше, вцепившись в лапу одного из чудовищ, второй
рукой она прикрыла лицо — на крыше, оказывается, хватало пыли и
мусора. Снизу, из двора, донеслись женские взвизги и смех,
перекрывшие звуки музыки — ветер заметался между крыльями дворца,
начал раздувать дамские юбки и портить прически; собравшиеся во
дворе поспешили спасаться на верандах.
Вслед за первым порывом последовал второй, еще более сильный и
холодный — и начался дождь.
Крупная капля угодила Эйли по голой коленке, и она, быстро
сообразив, что сейчас начнется, решила было выбираться с крыши, но,
пройдя пару шагов, поняла, что скорее скатится, чем доберется до
спасительного карниза — золоченая эмаль внезапно превратилась в
сплошной поток текущей воды. Эйли ничего не оказалось, как
вернуться к спасительной химере и замерла, вцепившись в надежный
камень, жалея о том, что на ней нет шерстяного белья. Сверкнула
молния. Эйли сообразила, что ее башенка сейчас главенствует над
всем этим крылом дворца, и мрачно подумала, как будет весело, если
молния попадет в одну из ее химер-хранительниц.