– Филипп должен был убить меня, а по-вашему возвращению в центральном офисе его бы уже ждало ФБР. За все мошеннические схемы, промышленный шпионаж, мое убийство и твое похищение ему бы светило пожизненное. И я об этом уже позаботился. – Конрад сделал драматическую паузу, многозначительно выгнув голову. – Если бы ты послушала меня, детка. Хоть раз в этой жизни!
Я ахнула от его наглости, и на глазах вновь выступили слезы. «Ты защитила его от пули и все равно виновата!» – прокричал внутренний голос.
– Знаешь, что, – вытянув указательный палец вперед, я отшатнулась назад, будто от очага возгорания. – Иди нахрен, Конрад. Не хочу больше тебя видеть! Ты жив, я рада, но дальше у меня просто нет сил…
Он возник у меня на пути, стоило преодолеть лишь пару сантиметров. Я врезалась в каменную грудь и поморщилась от запаха краски, которой провоняло его худи.
– Ты сказала, что любишь меня, – не спросил, а констатировал он. Будто это решало все на свете.
– Люблю, – не стала лгать я, хотя осознание этого до сих пор отзывалось внутри меня волнительным трепетом. – Но этого очень мало. Я хочу дожить хотя бы до тридцати. С тобой это невозможно!
– Ты сказала, что дашь мне второй шанс, – все так же деловито произнес он, а затем вовсе поднял мое лицо за подбородок, заставляя заглянуть в его темно-серые глаза. Это было против правил.
– Сказала, но… – распахнув рот, тут же его закрыла. Внутри меня не нашлось аргументов, чтобы оспорить свои же слова, и это категорически не нравилось. Тогда мужчина довольно хмыкнул кончиками губ, и взгляд его поменялся, превращаясь в коварно-теплый. Слова срывались с губ надрывным шипением: – Ты заставил меня пережить твою смерть! Мои первые седые волосы появятся именно сегодня!
– Я тоже тебя люблю, детка. И очень скучал, – прошептал он мне в самые губы, хотя речь шла вообще о другом. О той безграничной зыбучей дыре, что образовалась после сегодняшнего дня. Шмыгнув носом, я обессиленно уткнулась щекой в грудь Шульца, и тогда его ладонь накрыла мои волосы, бережно их поглаживая. Теперь его теплый, неуверенный, сбивчивый хриплый голос трепал мне душу. – И мне жаль. Мне искреннее… Чертовски… Охренеть, как жаль!
Я замерла на мгновение, задохнувшись и закашлявшись, затем испуганно взглянула на мужчину.