Я не успела сказать и слова, как он впихнул меня внутрь и заблокировал дверь снаружи. В кромешной тьме, на ощупь мне не сразу удалось найти выключатель света, но когда зажглось множество ламп, мое сердце буквально остановилось. Раз – и все.
Это была та самая комната, где жил мой отец. Я чувствовала этот яд, пропитавший стены. Чувствовала, как тяжелая энергетика ложится на плечи неподъёмным грузом. Но хуже всего было другое: Он лежал на постели и смотрел в потолок. Так, будто смотрел какой-то интересный фильм: комментировал что-то, ухмылялся.
Я нервно сглотнула и более цепко просканировала помещение, как бы страшно ни было. На столе лежал нож. Холодное оружие, до которого мне было идти шагов тридцать, а отцу – около десяти. А вот ванная комната располагалась в спасительной близости.
А затем он перевел взгляд на меня, и все внутри вздрогнуло.
– Эмми… – хрипло протянул он, поднимаясь с кровати, будто гремучая змея, осторожно и неторопливо. Волосы его были короткими, но без единого седого волоска, хотя обилие морщин выдавало возраст. – Филипп не обманул и подарил тебя мне? Как прекрасно… Я этого ждал.
Я испустила странный звук, как призыв о помощи, и тут же взяла себя в руки, бросившись к ванной. Это было рискованно и до ужаса страшно. Отец явно был силен, а его намеренья – туманными. Когда я попыталась опустить шпингалет, Джек уже добрался к двери и резко дернул ее на себя. «Если он попадет внутрь – это конец!» – кричал внутренний голос, и тогда проснулись странные силы, позволяющие одернуть дверь на себя и, наконец, крепко-накрепко ее запереть.
– Черт! – рявкнул он за стеной, а затем ударил по ней ногой, негодующе шипя: – Черт, черт, черт!
– Да что тебе вообще нужно? – в отчаянье я не позволяла себе отпустить ручку, будто только и ждала подвоха. – Мы ведь родня, а ты – мой отец.
– Родня? Ты засадила меня в чертову тюрьму, да еще и по обвинению в педофилии. Ты вообще знаешь, что заключенные с такой статьей больше года не живут? – его голос бил по мне острыми стрелами, ведь я помнила папу совсем другим. Да, он был не идеален, но не настолько безумен. – Пришлось притворяться психически нездоровым. Но знаешь, жить с психами – не сахар, малышка! Хотя бы потому, что ты постоянно на препаратах. И это меньшее, что я могу тебе рассказать!