Внутренние органы скрутило в жгут, а кожа стала
чувствительнее, чем когда бы то ни было. Мне показалось, словно указательный
палец Владимира на моей спине, спрятавшись за густыми белыми волосами, заполз
под черное платье и лямку лифа, погладив кожу. Я бы скорее поверила, что схожу
с ума, чем в это!
— В самом деле, — разрядил обстановку Марк
будничными тоном, — что в этом плохого, Каролина? Не вежливо бросать
вас посреди улицы, раз мы все на машинах. Папа очень добр!
Я ждала поддержки от родителей, но они вдруг
решили прислушаться к совету «помалкивать» именно сейчас, когда так были нужны.
Давление Владимира ощущалось, как падающий на тебя шлакоблок, под который ты
волей-неволей прогибаешься. Хочешь ты того или нет… Он сильнее, умнее, хитрее и
точно знает, что хочет и как.
— Что же, — не веря, что говорю это, промычала
невнятно, — как скажете.
Слезы знакомо выступили, задергался глаз. Мир
вокруг притормозил, как в замедленной сьемке… Владимир вдруг шумно
выдохнул, а затем набрал полные легкие кислорода, зарываясь кончиком носа в мои
волосы, едва касаясь головы. Для всех вокруг он выглядел, как отец жениха,
произносящий наставления, только вот услышала я совершенно другое. То, от чего
кровь закипела в жилах:
— Ты вкусно пахнешь. Ванилью. Сливками.
Шоколадом.
Владимир спокойно отстранился, а я окаменела,
прирастая ногами к полу. Голова закружилась, мир поплыл перед глазами!
— Значит так, — хлопнул в ладоши глава семьи,
теперь голос его я слышала эхом, будто отдаленно. — Сестры поедут в машине
Валентины, родителей Марк берет на себя, а Каролина садится ко мне.
Испуганно обернувшись, я была настолько ошарашена,
что буквально воскликнула:
— Почему именно так?! Я бы хотела с Марком.
Владимир повел густой черной бровью, попутно
проведя рукой по губам. Той самой, что еще недавно лежала на моей коже.
Странно, но даже в этом я видела странный, пугающий подтекст.
— У меня спортивное авто, влезет только кто-то
хрупкий, — стоя к жене спиной, он обвел меня потемневшим взглядом, тяжело
задышав. — Теперь все понятно?
— Нет, — сцепив зубы, я в панике обвела взглядом
окружающих меня людей. Удивительно, но семья смотрела на меня с искренним
недоумением и непониманием проблемы. — Сестры более хрупкие.
— Да, — кивнул он, сцепив зубы. Из последних
сил пытался быть показательно вежливым. Явно делал это редко, шоу давалось с
трудом. — Но ты единственная совершеннолетняя. Задних мест нет, девочка.