Первой на меня налетела самка. Я определил это по целой куче
отвислых звериных сисек. Иззубренный тяжёлый топор прочертил дугу,
но я шагнул навстречу, зная, что мой меч рассечёт и оружие, и саму
зверолюдку.
Так и вышло.
Лезвие прошло сквозь деревянную рукоять, рассекло руки и, войдя
в плечо, разрубило тело зверолюдки наискось. Хлынувшая кровь
изгваздала меня с ног до головы и рубиновым дождём запятнала снег.
Пространство где-то за моей спиной оглушительно щелкнуло, а затем
воздух озарила слепящая вспышка. Это Соня применила одно из своих
чудес.
Гноллы, попавшие в область действия заклинания, дружно
завизжали. Вспышка света обожгла глаза и ослепила их. Передо мной
осталось два противника, один из которых остановился, полностью
дезориентированный, а второй продолжил атаку вслепую, стремясь с
разгона вонзить в меня копьё.
Я пропустил его мимо, шагнув в сторону, и взмахнул мечом.
Отсечённая лапа упала в снег, а сам гнолл, дико воя, споткнулся и
рухнул в костёр.
В воздухе завоняло кровью, дерьмом и палёной шерстью...
Бросив взгляд назад, к костру, я увидел жрицу, окружённую
сверкающей сферой. Очередное чудо не дало тройке выродков убить
девчонку. Они увязли в сиянии сферы, будто сам воздух вокруг неё
стал вязким как патока.
Отвлёкшись всего на секунду, я едва не поплатился за это
собственной жизнью. Под неутихающий вой упавшего в костёр гнолла ко
мне бросился вожак стаи. В отличие от своих практически голых
товарищей, этот псоглавый носил кожаную броню, а на тряпке, что
свешивалась вниз поверх набёдренной повязки, красовался
рисунок-отпечаток красной лапы.
Булава в мохнатой руке едва не лишила меня жизни, и если бы этот
удар достиг своей цели, мой шлем бы смялся, словно консервная банка
под прессом. Я сумел лишь дёрнуться в сторону да выставить на пути
удара меч. Эта суета спасла мне жизнь, но на ногах я всё равно не
устоял.
Лязг...
Вспышка...
Казалось, что в моей голове на секунду расцвела вселенная.
Булава прошла по касательной, выбила из рук меч, отбила плечо и
зацепила шлем. Я не запомнил, как упал в снег. Вот только что
стоял, секунда, и уже над головой звёздное небо в обрамлении
разлапистых крон.
Отрешённость нокдауна сменилась острой решимостью, влитой в меня
новым заклинанием жрицы. Со стоном втянув в себя воздух, я понял,
что меня только что вернули в чувство с помощью чуда исцеления.