"Во-первых, ничего не дается жадно алчущему, пусть даже и не для
самого себя. Во-вторых, Immelstorunn вырастает не за один год. И
есть всего лишь неделя в год Созревания, когда, в осеннюю пору,
рука ищущего может обрести Immelstorunn".
Лес терпеливо ответил, громадный, невозмутимый, он не боялся
смерти, он не знал, что такое страх, и по большому счету ему не
было дела и до несчастной Дочери Дану, жалкого осколка некогда
великого племени - иначе как мог он отдать сокровище расы Дану
сейчас, отдать девчонке в рабском ошейнике со свирепым
погонялой-хозяином за плечами?
Перед Агатой высилось дерево, стройный, вознесшийся ввысь
Aerdunne, пятиконечные листья цвета расплавленного золота чуть
слышно шуршали, готовясь укрыть землю мягким зимним одеялом,
собственной смертью уберечь от выстуживания, от вымерзания - после
того, как пала магия Дану, зимы здесь стали куда суровее и
жестче.
Совершенно обычный на первый взгляд Aerdunne. Хотя.., нет, не
обычный. В дереве дремала скрытая мощь, глубинная, нутряная, из
тех, что не отзываются на первые попавшиеся заклятья
бродяги-чародея. Сейчас эта мощь пробудилась, не замечая замершего
со стеком в руках господина Онфима-первого, не замечая железного
наговорного ошейника на той, кому он намеревался вручить взросшее и
хранящееся в его стволе. Дерево не желало знать, что сокровище
тотчас же попадет в иные руки, руки хуманса, одного из тех, что в
прах крушили саму плоть Dad'rroungot'a. Дерево лишь исполняло свое
предназначение.
Агату била крупная дрожь, и уже не могла помочь никакая выдержка
Дану. Онфим, проклятый хитрец, он знал, он наверняка знал! И
рассчитал все до мелочей! Наверняка и покупал ее с дальним
расчетом...
Ветви медленно клонились к ее лицу. То, о чем она так мечтала,
то, что грезилось ей в воспаленных ночных видениях, само шло в
руки.., но не к ней. Ошейник предостерегающе потеплел. Прежде, чем
она хотя бы помыслит о невозможном, боль скрутит ее дугой и бросит
наземь, к ногам.., хозяина.
Листва раздвинулась. И - во всей красе своей взорам Дану и
хуманса предстал immelstorunn. Только - сорви. И - вмах, всей
отпущенной Дочери Дану силой - развалить от плеча до пояса того,
кто стоит за спиной, а потом поддеть ослабевший ошейник и... -
надвое его!..
Рука девушки не успела подняться. Онфим знал, за чем он идет
сюда. Удар в затылок! И еще, вдогон, по уже падающей!..