Первый император. Эндшпиль - страница 24

Шрифт
Интервал


— Не рискнут, не рискнут… Что британцы на авантюру с нападением на германский флот учинят и нам войну объявят тоже никто не верил. Рискнули же… — возразил Николай. — Османы и цесарцы терпят одно поражение за другим. Отчего противник будет сидеть и ждать их разгрома, не пойму…

— Государь, всеми силами антантовского флота в Константинополе командует адмирал Бересфорд. Его описывают как умного, хитрого и осторожного начальника. Он не станет рисковать флотом и экспедиционным корпусом даже при нынешних условиях. Тем более, как сообщили наши доброжелатели, на него очень сильное впечатление произвели действия наших линкоров, цепеллинов и подводных лодок. К тому же неблагоприятная погода сильно затруднит снабжение высаженных войск, — возразил Эбергард.

— Ну посмотрим, насколько ты у нас хорош как пророк, — смягчился император. — Итак, господа, продолжим…

Обсудили действия рейдеров в Атлантике и на Тихом Океане, своих и германских, снабжение войск и флотов всем необходимым, целесообразность выезда Николая на фронт. Спорили долго, до хрипоты, утрясая адмиральские и генеральские пожелания. Совещание закончилось поздно.

Все разъехались, а усталый, но довольный Николай поднялся в личные покои. Там его уже ждала Ольга.

— Оленька, Олежек, свет очей моих, — ласково улыбнулся он бросившейся навстречу женщине.

— Устал, Коленька? — обеспокоенно спросила она, подавая ему одной рукой рюмочку горькой, а второй — пирожок.

— Немного, Оленька, — забрав рюмку, он быстро и ловко опрокинул ее, проглотил, даже не поморщившись, водку и выдохнул. Взял пирожок, отломил половину, вторую вернул. Они неторопливо съели свои половинки, рассматривая друг друга.

— Лучше? — улыбнулась Иваненко.

— Да, душа моя, — ответно улыбнулся Николай. Потянулся, сбросил с себя китель. Неведомо откуда возникший лакей подхватил его и снова исчез, словно привидение, проходящее сквозь стены.

— Пойдем, душенька, — взяв Ольгу под руку, Николай направился к спальне, бросив на ходу появившемуся еще одному лакею:

— Ужинать не буду…


Российская Империя. Санкт-Петербург, Тверская улица. Октябрь 1909 года


Сегодня в той самой гостиной, некогда полнолюдной и гостеприимной, Сергей Маркович Извеков находился один. Хозяин, пригласив его сюда, извинился, пояснив: «Дела». Извинившись, оставил «на минутку», предложив выпить водки, мальвазии или кларета, стоящих на столе в графинчиках.