Очень повезло, что мама не растерялась. В первый момент она тоже
смотрела на покойника, но очень быстро заметила мое состояние. Пока
я разглядывал блестящую кровь на ладони, а жандарм тормошил
покойника, она силой увела меня в их с отцом спальню и стала
оттирать кровь.
- Тебя нужно срочно умыть, - шептала она. – Нельзя, чтобы они
это увидели. Эти олухи ничего не поймут, но их будут расспрашивать
чистые – и те обязательно сообразят, в чем дело!
- А в чем дело, мам? – вопрос прозвучал жалко, да и бессмысленно
– я, похоже, уже и сам догадывался, что произошло.
- У тебя проснулся дар, мой мальчик, - тихо сказала мама. – Не
думала я, что он будет таким – он ведь совсем далек от отцовского…
но в нынешние времена это даже хорошо, хоть и опасно. Интересно,
кто помог тебе его пробудить? Атропос[3],
или же сама Ананке[4]? Хотелось бы, чтобы
Ананке, - протянула мама и тут же испуганно приложила руки к губам.
– Прости Атропос, если обидела, я только хочу, чтобы сын мог не
только убивать. – И снова, уже нормальным голосом. Впрочем, это все
не важно. Главное сейчас, чтобы чистые не узнали, что он не сам
поскользнулся, поэтому молчи! Знаю, что тебе очень тяжело, но ты
должен терпеть и не показывать виду. Скажем, что тебе стало плохо
при виде покойника – это никого не удивит, но все равно ты должен
стоять на ногах. Она вышла на минуту, чтобы предупредить отца и
рассказать сержанту, что произошло. Точнее, подтвердила слова
второго карабинера, который хоть и был поражен внезапной смертью
напарника, даже не подумал о том, что она была не случайной. Я в
это время старательно убирал все следы, оставшиеся после
пробуждения дара. Кровь успел убрать до того, как она попала на
одежду, синяки, образовавшиеся под глазами, припудрил,
воспользовавшись маминой косметичкой. Что делать с глазами, в
которых тоже полопались сосуды, я не придумал. Жаль, темных очков
здесь еще не изобрели.
Сержант с оставшимся рядовым занимались телом покойника –
вызывали подмогу, вытаскивали статуэтку у него из черепа. Очень
повезло, что не все оказались столь покладистыми, как наша семья.
Некоторые из тех, кому было нечего терять, ожесточенно
сопротивлялись выселению. В этот день свой конец нашел не один
жандарм, и даже, говорили, трое чистых были убиты, так что до
«несчастного случая» никому не было дела. Родители потом
рассказали, что последователи нового бога отлично чувствуют
проявления манн. Если бы в течение часа-двух после происшествия
кто-то из них оказался рядом, наша неуклюжая конспирация ничем бы
не помогла.