Он мог
зажигать звёзды, творить миры и прокладывать новые тракты в
неоформленном. Он потеснил бы сам Хаос; он был почти как Пламя
Неуничтожимое, полыхавшее в самый первый миг творения.
Почти — но
не оно.
Белый тигр
нырнул в первый разрыв, метнулся в сторону, проскользнул в
следующий, затем в ещё один и ещё. Они тотчас смыкались, словно
разумные, пытающиеся уловить Барру сущности, но тигр ещё одним
прыжком одолел очередной распахнувшийся прямо перед ним провал, и
туманный купол остался позади.
На него
обрушилась лавина запахов, звуков, огней, лавина стремительной
силы, здесь завитой причудливыми узорами; за пределами серой завесы
она всё уничтожала, тут, напротив, творила, поддерживала. Перед
тигром вновь расстилалась твердь, здесь была привычная тяга, как в
большинстве миров; здесь было небо, но словно бы рассечённое,
смотрящее на Барру исполинским многофасеточным взглядом
быстрокрылой стрекозы. Где-то небо заливала тьма, где-то полыхали
нестерпимо-яркие светила; где-то расправляли дивные крылья огненные
птицы-фениксы; где-то свивали кольца золотые драконы, где-то
устремлялись с высот белокрылые орлы.
А впереди…
впереди кипела битва, и тигр знал — это её запах, её кровь достигли
его ноздрей. Где-то там, среди множества незримых следов, плутал
след хозяйки. Её следовало отыскать, немедленно.
Тигр не
знал и не мог объяснить, как и почему это понимал; однако не
сомневался ни на йоту — скоро здесь ничего не останется, ничего
воплощённого, ничего, что сможет дышать и жить. И хозяйки не станет
тоже, а этого допустить он не мог. Нет, нет, это невозможно,
нельзя, никак!..
Впереди
лился дневной свет; справа лежали сумерки, а слева — глубокая ночь.
Какие-то крылатые твари пронеслись над тигром, перекликаясь
пронзительно и режуще; в них был страх, несмотря на всю свирепость
и жажду убийства.
Барра много
встречал подобных чудищ; если такие удирают без оглядки, ясно, что
впереди — пожар, пылают леса и заросли, и негде укрыться, кроме как
в небесах.
Вздымаются
впереди стволы векового леса, пахнет водой, гнилью, хвоей,
папоротником — тигр бывал в таких мирах. Он не знает слов «гниль»,
или «хвоя», или «папоротник», но они ему и не нужны.
Из тьмы
справа доносится жуткий рёв и тотчас — отчаянные крики. Ужас, боль,
там сейчас гуляет смерть, смерть кошмарная и мучительная, но тигр
даже не поворачивает головы. Хозяйки там нет, а драться он станет,
лишь если ему преградят дорогу к ней.