– Твоя позиция мне ясна, – задумчиво проговорил я. – Но к чему
это все?
– Ты назвал меня неправой. Сказал, что я зря не вернула Артема
на твое место. Но ты преждевременно обозвал меня неправой. Сила еще
может сделать меня правой.
– Твоя сила?
– Нет, Евгений. Твоя. Ты сказал мне, что у тебя есть друг,
который поможет. Что он может дать много денег. И что ты сможешь
добраться до него через весь Реснет. Ты правда думаешь, что у тебя
получится? И правда уверен, что он поможет, если встретишься с
ним?
И я, к своему очередному стыду, снова стал врать ей в лицо.
Понимаете, я слишком сильно желал ухватиться за свой шанс. И я
отлично осознавал, что Максим бы не помог ей, но меня это мало
заботило. Главным было то, что он мог помочь мне. А именно помочь
покинуть это ужасное место.
К девяти часам вечера моя голова наконец коснулась подушки. И,
клянусь, еще ни одна кровать не казалась мне столь же мягкой и
притягательной, как эта грубая, скрипучая и пружинистая кровать в
тот вечер. Наверное, это вообще был первый раз за мою жизнь, когда
я по-настоящему устал.
В ту ночь я почти не ворочался, однако мой матрац все равно пару
раз прогнулся от беспричинных ударов Артема. С каждым днем он
ненавидел меня все сильнее, и это было взаимно.
Несмотря на то, что я спал как убитый и всю ночь не просыпался,
мой недосып за предыдущие два дня сильно сказался на моем
состоянии. Вставать было тяжело. И, конечно же, Артем не упустил
возможность заехать мне по уху, которое и так все еще болело.
Но то было лишь началом сегодняшних бед. Ведь заправив кровать и
одевшись, я не обнаружил своей обуви под кроватью. Вместо моих
фирменных оригинальных кроссовок от Поло, там стояли потертые
сапоги из дешевой резины. Поскольку в то время я имел привычку
обращать особое внимание на обувь других людей, я без труда узнал
сапоги Артема.
Все кругом торопились, так что и я не мог задерживаться. Мне
пришлось обуться в вонючие сапоги Артема. Да, они неприятно пахли,
и я почувствовал это, когда пытался разглядеть надпись на
внутренней стороне подошвы. Делал я это затем, что сапоги эти еще и
оказались мне маленькими, и мне хотелось узнать их размер. Однако
вонь, остро ударившая в нос, отбила у меня желание выяснять сию
информацию. В итоге комнату я покидал с болью не только в ухе, но и
в пальцах ног (те, подгибались, болезненно упираясь в переднюю
стенку). И я нисколько не сомневался в том, что к концу дня натру
мозоль, а, быть может, и не одну.