– Не так уж и дорого, – наконец заключила она.
– Да, но сложность в другом. Видишь ли, не бывает свитков
телепортации первого уровня.
Поймав на себе ее непонимающий взгляд, я добавил:
– Это значит, что нужно быть минимум второго уровня, чтобы таким
воспользоваться.
– Тогда этот вариант не подходит.
– Верно, телепорт отпадает, – грустно подтвердил я.
Чем дольше мы продолжали обсуждать возможные варианты, тем
больше уверялись в невозможности задачи. Все упиралось в одно из
трех: первый уровень, отсутствие денег, мало времени.
В конце, когда я уже думал отправляться спать, Настя выдала:
– Долгосрочный проект.
– Ты о чем? – спросил я, остановившись у двери.
– Это будет долгосрочный проект, – повторила она. – Пройдет год.
Может, даже два. Мы повысим твой уровень, накопим денег, а уже
потом осуществим задуманное.
Понятное дело, что перспектива задержки здесь на год, а то и на
два, меня отнюдь не радовала. Я должен был всеми силами избежать
такого варианта.
– Нет-нет, так не получится! – запротествовал я, уже обдумывая в
голове очередную ложь, которая заставила бы ее согласиться со
мной.
– Почему не получится?
– Если ждать слишком долго, то мой друг может забыть о своем
долге. Скорее всего, через год он уже забьет на это.
– Если он может забить через год, то почему не может забить уже
прямо сейчас?
– Скажем так, – вкрадчиво говорил я, – есть у меня на него
кое-какой компромат. То, что может сильно опозорить его в глазах
отца. А он, уж поверь, очень зависим от своего отца.
Говорил я ровно и уверенно, будто и не выдумывал вовсе. Это был
не первый раз, когда я врал ей, так что опыта (не самого полезного,
признаю) уже набрался.
– Но есть проблема, – продолжил я. – Этот компромат потеряет
свой смысл уже через месяц.
– Значит, хотя бы месяц у нас есть? – то ли утвердила, то ли
спросила Настя.
Тут я сильно пожалел о том, что ляпнул о месяце вместо,
например, недели. Но деваться было некуда, ведь если бы я стал
чрезмерно мудрить, то моя история перестала бы казаться правдивой.
Нить вранья и так уже сильно удлинилась, и я побаивался, что
вот-вот запутаюсь в ней сам. Поэтому я был вынужден кивнуть.
Покидал ее комнату я с разочарованием на душе. Меня тяготило и
то, что я все больше превращался в лжеца, и то, что мне, возможно,
придется торчать в этом аду еще целый месяц. Если говорить на
чистоту, то второе отягощало меня гораздо больше первого.