Кристина молчит, а я делаю ещё один
надрез – на этот раз рассекаю апоневроз. Сейчас крови мало – здесь
нет сосудов и нервных окончаний. Поворачиваю голову в сторону
ассистентки.
– Да не было там ничего опасного.
Проводились исследования болезни Карре. Изучались культуры,
зараженные этим вирусом.
– Собачья чума? – я на мгновение
замираю.
– Она самая, страшный сон собаководов
и абсолютно безопасная для человека. Не считайте специалистов из
Пентагона идиотами, док. Никто не поднимет наверх смертельно
опасные культуры, не разобравшись, как в принципе солнечная
радиация влияет на эволюцию вирусов.
– Эндрю Филлипс утверждал другое.
– У каждого свой уровень допуска.
Разрезаю брюшину, размышляя над
рассказанным Кристиной. Если она права, то визит Стива Бейкера на
Боинг не имеет к вспышке заболевания ни малейшего отношения. С
самого начала мне не давала покоя мысль о слишком коротком
инкубационном периоде заболевания – между выходом Стива в открытый
космос и терминальной стадией, свалившей весь экипаж станции,
прошло всего несколько часов. Если предположить, что эти два
события между собой никак не связаны, становится проще. И версия
Виктора не кажется такой уж нелогичной. Вот только вопрос, что,
черт дери, это за инфекция, остается открытым.
– Должно быть что-то ещё. Слишком в
Пентагоне все всполошились.
– А коллективный больничный экипажа
вас не смущает?
– Меня смущает. Военных не очень. Так
что там ещё?
– Вы же не думаете, док, что X-37
пошлют ради одного вируса? Да там штук пять закрытых грифом
исследований было, ни разу не относящихся к биологии. У меня есть
допуск к двум из них, у Стива – к четырём. Он забирал их
результаты, вы его кейс видели? Поверьте, там есть, из-за чего у
шишек из пентагона задницы гореть будут.
Внимательно осматриваю разрез.
Аппендикс расположен удачно – прямо под разрезом. Подхватываю
висящий в воздухе пинцет и аккуратно вывожу в рану слепую кишку
вместе с червеобразным отростком. Фиксирую основание отростка
зажимом Кохера и перевязываю кетгутовой лигатурой. Оглядываюсь на
Кристину. Её побледневшие щеки не внушают оптимизма. Надеюсь, это
всё-таки реакция на извлеченные из брюшной полости кишки, а не
следствие болезни.
– Всё в порядке? – спрашиваю у
девушки, накладывая серозно-мышечный кисетный шов на стенку слепой
кищки.