— Прекрасно! Прекрасно! Поздравляю, госпожа. Поздравляю, молодая
госпожа! Радость! Какая радость! — хором заговорили служанки,
услаждая слух женщин.
— Вы помолвлены, молодая госпожа? — спросила гадательница с
льстивой улыбкой. — Вам не о чем переживать. Ваш жених или вот-вот
влюбится, или уже влюблен в вас.
Ляна из-под ресниц взглянула на шаманку, но промолчала. Если
мачехе хочется слышать желаемое, то не Эмилянь разрушать ее мечты.
Шулмас же, наверняка, подслушала разговоры слуг, прежде чем пришла
на постоялый двор. Каждый зарабатывает, как может.
— Не желаете ли погадать и второй дочери? — заискивающе спросила
шаманка. Мягко, ненавязчиво, явно стараясь угодить клиенту.
Госпожа Гоам хмуро взглянула на Ляну и чуть презрительно поджала
губы.
— Я возьму половину за вторую девушку, — предложила
гадательница. — Разве вы не желаете узнать…
— Когда она наконец покинет мой дом? — докончила за шаманку
госпожа Гоам и едва не смахнула тонкие чашечки со стола. — Что ж…
Это стоит узнать. Ляна, подойди!
Эмилянь похолодела и на миг сильно зажмурилась. Ситуация ей не
нравилась. Что бы ни сказала шаманка, вряд ли мачехе понравится
услышанное.
Монетки Ляна тянула негнущимися пальцами, сознательно выбирая не
те, что лежали внутри мешочка у самой горловины, а дальние.
Гадательница чуть цокнула языком, заметив маневр девушки, но не
стала ничего предпринимать.
«Если уж мне суждено через это пройти, то не хочу слышать
расхваливания в свой адрес. Шаманка не знает всей подоплеки, а
радостные предзнаменования лишь обозлят госпожу Гоам», — подумала
Ляна.
— Ох… — вздохнула шаманка, когда Эмилянь вытянула последнюю
монетку и увидела на ней цифру.
— Что там? — полюбопытствовала Сурри. Гадали не ей, но девушке
всегда нравилось все таинственное.
— Луна прибывает и округляется, — нараспев начала шаманка. — И
засохшие ветки также расцветают вновь. Ждет широкая дорога на
чужбину. Нужно лишь поднять взор, чтобы увидеть голубое небо.
Стоило гадательнице договорить, и в комнате повисла тягостная
тишина. Госпожа Гоам хмурилась, Сурри вопросительно округлила
глаза, а служанки растерянно помалкивали.
— И что все это значит? — подождав немного, спросила госпожа
Гоам.
Прежде она позволяла гадать только себе и своим детям, и всегда
слышала радость в голосе шамана, по ней определяя направленность
предсказания. Сейчас же шаманка говорила тихо и хмуро, будто ей и
самой не очень нравилась выпавшая комбинация цифр.