— Юную госпожу ждут большие перемены в жизни. Их не остановить.
Они свершатся, хочет она того или нет. Но юная госпожа достаточно
сильна, чтобы справится со всем, что ей предначертано, — деликатно
пояснила гадательница.
— Перемены? — переспросила Суррель. — Так Ляна тоже покинет дом?
Она выйдет замуж?
Голос девушки мягко прозвенел по комнате, и она неуверенно
улыбнулась.
— Не говори глупостей, — одернула дочь госпожа Гоам. — Кому она
нужна в жены? Мы не дадим за ней и грамма серебра! Разве что
наложницей… Как ее мать.
Слова упали, точно камни. Ляна прикусила губу, чтобы не ответить
мачехе. Раз за разом та пыталась задеть девушку, унижала и
критиковала.
— Сурри, разве ты забыла? — стараясь не злиться, обратилась
Эмилянь к сестре. — Отец оставил мне небольшое наследство,
распоряжаться которым я смогу через год, по достижении девятнадцати
лет. Через год я покину дом Гоам и перееду жить в другое место.
Госпожа немного отвернулась, игнорируя Ляну. Как и много раз до
этого, обсуждать последнюю волю мужа она не горела желанием. Лишь в
первые дни после его похорон госпожа яростно ругалась и порывалась
отхлестать Ляну по щекам, считая, что та не заслужила хоть крохи
нажитых семьей богатств. Даже хотела как-то запугать и отнять
причитающееся, но выяснилось, что господин Гоам оформил свою волю
письменно еще за три года до этого и передал бумаги на имя младшей
дочери одному своему знакомому, повлиять на которого вдова не
смогла бы при всем желании. Теперь мачехе оставалось лишь кусать
кулаки и доставать Ляну придирками. А та терпела и ждала, зная, что
совсем скоро сможет переехать в собственный маленький дом, получить
небольшую, но приятную сумму и впервые перестанет зависеть от
кого-либо.
— Ты так в этом уверена, — с долей раздражения отметила госпожа
Гоам, и Ляна вздрогнула, чувствуя легкую угрозу за этими
словами.
— Что вы имеете в виду, госпожа? — стараясь не злить мачеху,
тихо спросила девушка, не поднимая взгляда.
— Этот год ты зависишь от нас, — напомнила госпожа Гоам и
кивнула дочери, чтобы та наполнила для нее чашку. Гадательница
тихонько собрала монетки и незаметно отодвинулась, с неприкрытым
интересом прислушиваясь к беседе.
Эмилянь похолодела. Она и сама знала, что до следующей весны
прикована к уезду Гоам и к семье, большая часть представителей
которой ее откровенно недолюбливали. Знала и надеялась, что госпожа
на этот год забудет о ее существовании. Ради этого Ляна была готова
на многое, почти на все. Но теперь вдруг осознала, что мачеха вовсе
не ждет истечения срока, чтобы навсегда избавиться от неугодной
дочери мужа.