Рычание стало яростным, враг приходил в бешенство не от боли –
эльф подозревал, что никто в этой чудовищной погоне вообще не
чувствовал боли, – а от того, что ему кто-то посмел оказать
сопротивление.
Эваллё сделал обманное движение, надеясь прорваться мимо
засевших в кустах чудищ – однако те, похоже, за время охоты тоже
кое-чему научились. Они кинулись на него с двух сторон, словно
только этого и ждали. Волна ледяного холода накрыла эльфа,
неодолимая сила сшибла с ног, он покатился по земле, так и не
выпустив из рук бесполезное сейчас оружие.
Встать, встать, сразиться и умереть. Тёмные эльфы, эльфы Зимы,
не сдаются. Когда отступать некуда, значит, пришло время умирать.
Доблестно сражавшиеся и не бросившие оружия, быть может, возродятся
в иных лесах, в иных мирах, под другими солнцами, чтобы и там
свершать вековечный круг жизни, сражаясь со Смертью до тех пор,
пока Тьма не смежит их глаза…
Он ощутил бросок врага – пульсирующее касание холодного
трепещущего Нечто, ощутил ледяные незримые клыки, с лёгкостью
пронзившие его защиту, защиту из чар Нарна, дрожь отчаяния, кровь,
что останавливается в жилах, обращаясь в ядовитый лёд. Эльф закрыл
глаза и наяву увидел раскрывающиеся небеса и вершины деревьев,
готовых простереть над погибающим эльфом свои величественные,
раскидистые кроны.
– Эге-гей! Гойда! Хей-яа!!! – внезапно раздалось
совсем рядом, и это ничуть не напоминало утробное бестелесное
рычание преследователей.
Холодное покрывало, уже окутавшее эльфа, внезапно лопнуло. Через
прорехи хлынул обжигающий ливень, небеса закрывались, извергая из
своей утробы потоки пламенеющего дождя. Рычание в кустах сменилось
неистовым воем, в котором, однако, чувствовалось куда больше
разочарования, чем предвкушения добычи.
Сошедший с небес огонь обращал в ничто холодную пелену, на смену
предсмертному оцепенению приходила боль, наверное, подобная той,
какую испытывает младенец, выталкиваемый из тёплого и ласкового
материнского лона в большой мир, к жизни – и неизбежной гибели в
конце пути, ибо никто не бессмертен – ни эльфы, ни даже боги…
Боль смяла и снесла защитные слои эльфийской магии, до
последнего прикрывавшей самое естество Перворождённого. Понимая,
что на сей раз бороться бесполезно, эльф отдался безжалостно
поволокшему его потоку.