- Ох, Миша, Миша… неприятно ему. Да уж, тебе неприятно, а
мне бы, ты знаешь, как по башке настучали?.. Старшие, блин,
товарищи. Ты чем думал, старлей? Головой или другими местами? Не
помнишь что ли, как Виноградов после Олимпиады «итальянский
сувенир» у Доллежаля на
Красносельской[3]посеял? Там
тоже … случайно всё вышло.
- Виноват, товарищ майор.
- Ладно. Поздно теперь виноватиться. Дальше-то что?
- Дальше мне выделили место в комнате номер 26, и до 14:00 я
работал с архивом. Правда, у них там темно было – деревья за окном
слишком густые. Вот и пришлось мне это… света добавить.
- И?
- Кто ж знал, товарищ майор, что у выключателя клавиша на
розетку завязана? И этот обогреватель ещё … дурацкий.
- А вилка у обогревателя, выходит, в розетке
торчала?
- Ну… выходит, что так.
- В августе месяце?
- Ну…да.
- Понятно. Картина ясна... Как тебя только не покалечило,
Михаил?
- Да сам удивляюсь, Константин Николаевич. Все окна в
копоти, по стенке как будто картечью прошли, и силуэт на саже –
голова, плечи, даже уши видны, на мои, правда, совсем не
похожи.
- В рубашке, значит, родился. Долго жить будешь.
- Да, повезло. Вот только странным мне кое-что
показалось.
- Странным? Что именно?
- Пластины трансформаторные обожжённые, осколки стеклянные.
Откуда всё это в обогревателе, фиг знает.
- Хм, а ты обогреватель рассматривал? До того как.
- Э-э, нет, не рассматривал.
- Пол в комнате заранее изучил?
- Да нет. Зачем?
- Вот. Сам признался. Так что никакой мистики. Хотя… в
отчёте ты о странностях упомянул?
- Нет. Посчитал лишним.
- М-да. Понятно. Ну что же, надеюсь, Свиридяк этим не
заинтересуется.
- Да не дай бог, Константин Николаевич.
- Это точно. Он жук ещё тот. Въедливый, зараза, до любого
столба докопается. А, впрочем, бог не выдаст, свинья не съест. Так,
Михаил?
- Точно так, товарищ майор.
- Ладно, Миша. Я всё уяснил. Так что… иди, работай.
- Есть, товарищ майор…
Воскресенье. 29 августа 1982г.
«…ать! Да что же это такое?!..»
Сознание вернулось, радужное сияние исчезло. Расфокусированному
взгляду предстала хорошо прошпаклёванная, окрашенная в салатовый
цвет стена.
По стене ползла муха. Жирная. Наглая. Не собирающаяся никуда
улетать. «Да уж, муху не обманешь. Гы-гы».
За дурацкой мыслью последовало не менее дурацкое действие.
Потянулся вправо, к столу. Нащупал на столешнице какой-то мелкий
предмет. Кусочек чертёжного ластика. Тщательно прицелился.
Метнул.