— Ой.
Я поняла, что и впрямь вцепилась в
фолиант. Прижимая к груди так яростно, словно он мог унять бешено
бьющееся сердце и погасить пламя охватившего меня смятения.
Осторожно вернула книгу на стол, а леди Ребекка раскрыла
медальон-артефакт, который носила с собой по дому. Это изобретение
заменило обычные колокольчики, с помощью него можно было приглашать
слуг. Для приглашения дворецкого нужно было прикоснуться один раз,
горничных — два, и так далее. У слуг находились связанные
артефакты, с помощью которых они узнавали, куда нужно подойти.
— Джон тебя проводит, — распорядилась
виконтесса и кивнула в сторону двери.
Надежда на то, что удастся вернуть
«Сладкую горечь свободы» на место таяла на глазах.
Особенно когда дверь открылась, и в
кабинет заглянул дворецкий Фейберов: высокий, лысеющий и тощий, как
захиревшая туанэйская сосна.
— Джон, проводи мисс Шарлотту, будь
так любезен, — это прозвучало очень мягко. — Доброго вечера,
Шарлотта.
— Доброго вечера, леди Ребекка.
Поцелуйте за меня Миралинду.
— Непременно, — последовал ответ.
На том и распрощались. Как-то резко,
рвано и слишком скоро, но сейчас я была искренне этому рада.
Пауль
Орман
Прядь волос под пальцами раскалилась,
как медная проволока в огне. Прядь волос и крохотная капелька ее
крови, сохраненная магией — пропуск в мир ее снов. Магия гааркирт,
позволяющая входить во сны любого: не просто входить, выстраивать
их по своему желанию, создавать сюжеты и образы из воспоминаний
спящего или собственных фантазий.
Окутанное туманом сознание понемногу
прояснялось, возвращая в реальность, заставляя сжать зубы и
сдавленно выдохнуть. Он ведь не собирался к ней приходить.
Изначально — не собирался, но картина превратилась в навязчивый
образ, и впервые за долгое время на смену привычному явился другой.
Уводящий за грань реальности, из центра Лигенбурга — на окраину.
Туда, где траурной лентой блестит река, где звезд не видно из-за
тянущегося над домами дыма. И выше, к закрытой на хлипкую цепочку и
старенький энгерийский замок каморке.
Девчонка не шла у него из головы.
Маленькая мисс-сама-невинность Шарлотта Руа. С расплавленной медью
волос и глазами цвета разбавленного молоком горячего шоколада, что
подают в лучших ресторанах Ольвижа. С кожей, не уступающей
лепесткам аламьены, застилающей поля Лавуа.