«Ага, как же. Заткнулась я», — решила, но в машину полезла.
— Странное имя для катафалка, — противным голосом прогнусила я. — Уж не ты ли один из всадников апокалипсиса? Я коняшку-то совсем другим представляла.
— Каким? — с интересом приподнял бровь Асмодей.
— Ну, не знаю. Огромным, черным, огонь из носа, дым из-под хвоста. А тут корыто с болтами, — сказала, наблюдая за реакцией моей новой няньки в лице чертова красавчика.
— Идиотка, — хмыкнул он. — Поехали, переоденем тебя, что ли. Негоже к жениху являться в таком виде.
— В каком это таком? — взвилось мое самолюбие. — Между прочим, мои вещи все фирменные. Бешеных бабок стоят.
— Ну, то, что их бешеные бабки шили, видно с первого взгляда, — хмыкнул Асмодей, — позакладывают души, чтобы стать модельерами известными, а сами иглу в руках держать не умеют. Ты похожа на смесь бомжихи с рынка и уличной проститутки. Точно, вспомнил: когда один из наших низших демонов тут резвился, он колхозы организовал. Вот точно такую моду пропагандировал. Мы тогда всем королевством со смеху помирали, — закончил демон, оскалившись.
— Ах ты, козлина! — взвыла я, целясь свежим маникюром в ухмыляющуюся рожу. — На себя посмотри. Тоже мне, сэр придворный. Холуй королевский, — показала язык, глядя, как из пальцев, сжатых на руле до побелевших костяшек, пробиваются черные когти. Вывела все-таки. Хотя он, конечно, где-то прав. Сам-то вон элегантен, как рояль. Костюм с иголочки, платочек шелковый, похожий на язык пламени, из кармашка торчит. Прямо Джеймс Бонд, мать его так. Молчит гад. Интересно, как это мы так несемся, пробки же вокруг, а мы не останавливаясь? Глянула в окошко и чуть не заорала.
— Мы чего, летим, что ли? Эй, так не договаривались. Нет у меня к вам доверия. Угробите молодую и красивую.
— Ты заткнешься, в конце концов, или нет? — рыкнул Асмодей. — Хотя, мысль неплохая, — уже задумчиво хмыкнул.
«Правда, что ли, помолчать? А то его кондрашка расшибет. Роги вон уже полезли из прилизанной шевелюры», — мелькнула мысль. Я свернулась клубочком на сиденье, от которого шел сверхъестественный холод, и задремала.
Снился мне тощий конь, с вздымающимися боками и зверским выражением на костистой морде. Проснулась от голоса черноглазого. Огляделась. Темный переулок, вокруг ни души. Голод вздрагивает под моим телом. А этот сидит и в огромную рюмку бурчит что-то.