— А что с ним не так? — спросила я у гномихи, вертящейся вокруг меня.
— С сэром Асмодеем? — приподняла она кустистую бровь и уставилась на меня, — да, вроде, все нормально. Красавчик, как всегда, — томно вздохнула бабища, и глаза ее подернулись мечтательной дымкой. — Только тебе не светит ничего. Больно уж ты страшненькая, — поправила полной рукой дряблую грудь, запакованную в корсет.
«Уж кто бы говорил. Себя-то, похоже, красоткой считает», — удивленно подумала я, а Лорим уставилась в зеркало, заправляя за ухо прядь похожих на прелую солому волос.
— Знаешь, какие у него женщины были. Красавицы, не тебе чета, — наконец отвлекшись от созерцания своей «неземной красоты», пробурчала гномиха и больно ткнула меня булавкой в бок. — Только не по этому делу он, похоже.
— А по какому? — вытаращила я глаза. — Неужели…
— Дура, да? — уставилась на меня портниха. — Однолюб он. Была у нашего сэра женщина. Смертная. С ума по ней сходил. Да только она хвостом вильнула и с другом его сбежала. Как там его звали-то? Абигор вроде. Даже ребенка, говорят, ему родила. Знала, что умрет в родах, но это ее не остановило. Видишь, несправедливость какая? Тебя любят, ты не любишь. Ты любишь, тебя не любят, — гнусила сплетница, зажав зубами кучу булавок. А я стояла, боясь шелохнуться. Лишь вздрагивала всем телом, получая очередной укол в многострадальный бок. Так что же это получается? Мой отец увел женщину у Асмодея, а тот так просто ему это позволил? Слабак. Не думала, что в аду такие страсти кипеть могут. Так, значит, мама из-за меня умерла, — вдруг пронзила мысль, от которой едва удержалась на ногах.
— И, представь себе, — не унималась Лорим, — ребенок-то, говорят, необычный. Силы невиданной. Весь вселенский порядок перевернуть может. Ад с раем местами поменять. Уж как они его искали, а так и не нашли. Обычно нефилим, как маяк — сам себя обнаруживает. А этот невидимка просто. Ой! — спохватилась гномиха. — Что-то я разболталась. Сэр Асмодей язык мне вырвет, если узнает. Не губи! — вдруг заревела она и снова уколола меня.
— Да я и не слышала ничего. Задумалась. Так-то я про принца спрашивала, что с ним не так? Но если уколешь меня снова, с потрохами тебя сдам, — пообещала побледневшей сплетнице.