Полковник Уизерс устало вздохнул и
побарабанил пальцами по стойке. Лэйду не хотелось знать, что он
скажет. Хотелось вернуться в лавку, задернуть шторы и набить трубку
рыбьей чешуей. Видят все боги, вымышленные и существующие, забытые
и не рожденные, сегодня он это заслужил.
- Вы правы, есть еще одна причина,
почему Канцелярия хочет заручиться именно вашей помощью. Вы долго
пробыли в Новом Бангоре, мистер Лайвстоун. Двадцать пять лет, если
не ошибаюсь.
- Вам бы не мешало время от времени
ошибаться, - пробормотал Лэйд, - Тогда, не исключено, вас хотя бы
изредка принимали бы за человека.
- Вам приходилось сталкиваться с
другими… гостями.
- Заключенными, - холодно возразил
Лэйд, - С другими Его жертвами. Не вижу смысла это отрицать. Да,
приходилось. Что с того?
- Вы знаете, как они мыслят. Что
ощущают, чем обеспокоены, чего боятся. Особенно на первых
порах.
Лэйд ощутил, как тяжелеют
съеживающиеся внутренности, превращаясь в ком мороженого мяса
вперемешку с костяными осколками.
Да, мразь ты этакая, подумал он,
представляю. Отлично, надо сказать, представляю.
- Тот человек, с которым вам надо
будет договориться, тоже… гость острова. Так же, как и вы, он
прибыл в Новый Бангор под влиянием… скорее обстоятельств, чем
собственной воли.
Лэйд резко поднялся со своего места.
Удивительно, не думал, что хватит силы в ногах. А хватило. Вот бы
еще хватило на то, чтоб добраться до двери и выйти наружу. И
плевать, если за дверью «Седого нарвала» его будет ждать полсотни
чудовищ с оскаленными зубами или Зеленозубая Дженни собственной
персоной или…
- Доброй ночи, полковник, - сухо
произнес он, - Спасибо за заботу. Это предложение мне
неинтересно.
- Вы еще не выслушали его.
- Нет необходимости. Вы хотите свести
меня с каким-то беднягой, одним из тех каторжников, которых вам
приятнее именовать гостями острова. И я говорю – нет.
- Почему? – с обезоруживающей прямотой
спросил полковник Уизерс, не меняя позы.
Позы, столь неудобной для
человеческого существа, что у Лэйда возникло жутковатое ощущение,
будто под тяжелой траурной тканью его костюма нет ни плоти, ни
костей, одна лишь только пропитанная формалином вата, которой
гробовщики набивают покойников, чтобы скрыть отсутствующие органы и
недостатки фигуры.
- Потому что уже понял, переговорщик
какого рода вам нужен, - произнес он, ощущая непомерную тяжесть
каждого рожденного его глоткой слова, - И мне омерзительна сама
мысль участвовать в подобном представлении да еще и в предложенной
мне роли.