Полковник Уизерс
нахмурился.
- Мистер Лайвстоун,
послушайте…
- Не стану ничего слушать, - отрезал
Лэйд, надевая шляпу, - И участвовать в этом тоже не стану, несмотря
на все ваши посулы и угрозы. Догадываюсь, отчего вы ко мне
обратились. Должно быть, очередной бедолага из числа тех, кого вы
лицемерно именуете гостями, настолько нахлебался прелестей Нового
Бангора, что решил, что с него довольно и вознамерился вышибить
себе мозги. А ваш хозяин еще не наигрался со своей новой игрушкой и
страсть как не хочет с ней расставаться. Поэтому ваши великие
крысиные мудрецы решили, что старому каторжнику, который давно
свыкся с мыслью о своем положении, ничего не стоит поболтать по
душам с молодым товарищем и убедить его не предпринимать излишне
поспешных поступков. Я ведь прав?
- Мистер Лайвстоун, боюсь, вы все
неверно поняли.
- Не буду! – рявкнул Лэйд, потрясая
тростью, - Пусть вышибет себе мозги! Слышите? Это милосерднее, чем
четверть века медленно сходить с ума, плутая в миражах, сражаясь с
собственными кошмарами и ощущать себя кукольным болванчиком в
личном театре распроклятого Левиафана! Да, слышите, пусть вышибет!
Прямо на ближайшую стену! Я только порадуюсь за него, полковник!
Будь у меня хоть толика смелости, я бы сам сделал это еще
давным-давно, но…
- Вы не поняли! - потеряв терпение,
полковник Уизерс беззвучно оторвался от стойки, мгновенно
увеличившись в размерах, и замер неподвижной черной тенью,
неподвижной и тяжелой, как тень могильной плиты, - Канцелярия не
хочет, чтоб этот человек умирал. Но Канцелярия не хочет так же и
того, чтоб он стал жителем Нового Бангора.
- Тогда чего хочет ваша дьявольская
Канцелярия? – прорычал, едва сдерживаясь, Лэйд, - Чего хочет ваша
крысиная клика?!
Полковник Уизерс сделал глубокий вдох.
Едва ли ему требовался воздух, чтобы поддерживать жизнь в своем
псевдо-человеческом теле, скорее, он лишь хотел обозначить паузу,
подготавливая Лэйда к тому, что должно быть произнесено.
- Канцелярия хочет, чтоб он покинул
остров.
***
Вот тут у его ног внезапно и иссякли
силы. Нащупав стул, Лэйд медленно опустился на него. Мозги хаотично
работали, словно фабричные шестерни Коппертауна, перемалывающие
груды тяжелой руды, только работали не в едином цикле, а вразнобой,
в разные стороны и беспорядочно.
Еще одна дурацкая крысиная шутка.
Насмешка. Издевка, нарочно брошенная ему в лицо. Ему, человеку,
отбывшему двадцать пять лет каторжного срока без права обжалования
или помилования.