- Где я? – негромко спросила Ляна и ожидаемо не получила ответа
– посреди пустыни она была одна.
Стоило сделать несколько шагов в сторону – и следы девушки на
песке сгладились порывом ветра. Песчинки ударили по ногам, больно
жаля сквозь одежду.
- Куда я попала?
Ответом Ляне был лишь приятный перезвон колокольчиков.
Оглядевшись еще раз, девушка заметила, что изменилась сама.
Сейчас она вновь выглядела как девушка, но облачение оказалось
столь непривычным, что Эмилянь невольно огладила себя по бокам.
Алый, ярко-синий и серый шелк соседствовали с тонко выделанной
серой кожей и полосками серого же меха, золотое шитье рядом с
нитями из разноцветных бусин и бронзовых круглых колокольчиков.
Голову венчала причудливая конструкция, которая, стоило тронуть,
съехала на лицо, из обруча-венца превратившись в золотую фигурную
полумаску. Сняв и перевернув ее, Ляна вздрогнула – маска
представляла собой образ некой птицы с огромным и весьма опасным
клювом.
- Где я? – спросила Эмилянь вновь. – И что все это значит?
Постояв еще несколько минут, девушка разобралась с тем, как
удобно прикрепить маску к ремню на поясе, накинула на голову
многослойный шелковый капюшон, спасаясь от палящего солнца, и
решительно огляделась. Вид во все стороны был одинаковым, а потому,
прикрыв глаза и крутнувшись несколько раз на месте, Ляна
направилась туда, куда выпала удача.
- Да поможет мне Небо, да сохранит меня Земля, - сказала она
себе.
Очень скоро Эмилянь потеряла счет времени. Солнце все так же
висело прямо над головой, нещадно обжигая макушку и плечи даже
сквозь слои ткани. Ветер совсем не холодил, только дышал жаром в
лицо. Губы давно обветрились и болели, язык прилип к небу. А
впереди, сколько Ляна ни всматривалась, лежали лишь бесчисленные
песчаные барханы, на каждый из которых девушка взбиралась все
тяжелее и тяжелее.
«Где я… все же?» - спросила она себя. Спрашивать вслух Эмилянь
бросила в тот же миг, когда ощутила на зубах скрип песка. С того
момента нижнюю часть лица закрывала полоса ткани, но это мало
помогало. Песок проникал всюду: в рот, в глаза, в уши, под одежду,
в высокие сапоги. Казалось, даже в нос набился, а все кругом пахнет
сухой травой и раскаленными на солнце камнями.
О пустынях на севере Эмилянь знала столько же, сколько мог знать
любой образованный житель Аталийской империи, ни разу не покидавший
пределов родного дома. Наставник зачитывал Ляне, Дашану и Суррель
целые трактаты, воспевавшие красоту этой части страны. Но ни в
одной книге путешественники не уходили слишком далеко в пустыню,
ведь каждому было ведомо – этот край способен убить слабого и
самонадеянного.