Джонамани и Сурендра разом повисли у него на плечах,
а Кеос пнул ногою винтовку. Пуля ушла в небо. Фатих растянулся на
земле и вдруг бурно зарыдал.
– Хорош, вставай давай, – как ни в чём не бывало
сказал я. – Нам нельзя время терять. И так тут лишних пять минут
проторчали.
Индусы кое-как подняли Фатиха. Тот, словно ребёнок,
размазывал по грязным щекам злые слёзы.
Винтовку у него от греха подальше я
забрал.
Побежали. Наша «дистанция» сделала очередной поворот,
и началась работа. Лабиринт противотанковых «ежей», колючая
проволока, разлитая по земле горящая нефть. Отделение примерилось
было рассыпаться, явно намереваясь продираться в
одиночку.
Пришлось снова заорать «стойте!».
Опутанные колючкой «ежи» стояли слишком близко друг к
другу, чтобы пробираться между ними. На это ушло бы слишком много
времени. Гораздо проще было перебросить что-то через и, помогая
друг другу, одолеть преграду поверху.
Разумеется, никаких досок тут не имелось. В ход пошли
какие-то куски фанеры, отыскавшиеся на краю дистанции. Парами,
держась за руки, отделение стало проходить лабиринт.
Мне пришлось идти вместе с Фатихом. Парень успел
успокоиться, но смотрел на меня по-прежнему злобно.
– Не дури, – сказал я ему. – Пройдём полосу – милости
прошу. Хочешь, будем драться. Но потом, потом, ладно?! На меня ты
злобься сколько угодно, только ребят не подставляй. Они-то тут
совершенно ни при чём, верно?
Турок угрюмо кивнул.
Так и пошло дальше. После лабиринта нам попался
скелет полуразрушенного дома, где бушевал огонь. Горела здесь уже
не нефть, а самый настоящий напалм.
И вновь – ключ к успеху крылся в том, чтобы проходить
препятствие не поодиночке, а всем вместе, командой. Забросить
наверх самого лёгкого, и чтобы он потом помог взбираться остальным.
Невелика хитрость, а если в отделении каждый сам за себя, то
норматива вовек не выполнишь.
…Пулемёт подстерегал нас, когда оставалось пройти по
узкой перекорёженной железной балке. Под ней, на расстоянии четырёх
метров, весело и жарко плясало чёрно-рыжее пламя.
– Напалм пополам с автопокрышками, – меланхолично
заметил Сурендра. Он вообще отличался хладнокровием. – Не слишком
приятно падать будет.
Грохот очереди. Летят острые бетонные осколки.
Отделение скорчилось за полуразрушенной стеной высотой не более
полуметра – всё, что прикрывало нас от по-настоящему губительного
огня. Я заметил, что первую очередь здесь всё-таки давали поверх
голов и только потом начинали бить на поражение.