– Куда поедем, приятель? – окликнул меня
шофёр.
Я помотал головой и ускорил шаги. Мне некуда ехать в
этом городе. Ни в пивные, ни в бары, ни в бордели, ни в виртуалку.
И потому я сейчас, таща за собой тюк с имперской формой, быстро, не
теряя ни минуты, скорым спортивным шагом двинусь на вербовочный
пункт. Ни к чему эти последние часы свободы. Не «они» говорят мне,
когда прийти. Я сам выбираю своё время.
…От аэроплощадок до сборного пункта было почти три
часа ходьбы, но я даже не заметил расстояния. Признаться, я тогда
вообще мало что замечал вокруг себя. Видел только лица. Мама, отец,
дед, бабушка… Далька… братья, сестры… Я был старшим, неделимый
майорат перешёл бы после отца ко мне – теперь им распоряжаться
станет Георгий, второй по старшинству после меня. Наверное, это
правильно. Брат всегда любил заниматься «делами», то есть
хозяйством на морских плантациях и рыбозаводах. Нетто– и
брутто-тонны для него звучали как музыка, а повышение на один
процент выживаемости молоди деликатесных донных ползунов приводило
в прямо-таки оргиастический восторг. Так что отец, конечно, был
прав. Семье так будет лучше. Намного лучше.
…Я вспоминал. Наверное, это неизбежно – вспоминать,
когда твоя жизнь меняется резко и, пожалуй, необратимо.
Семья собралась вся – включая самых младших. Едва
войдя, я столкнулся взглядами с младшей сестрёнкой, Танюшкой,
чудным голубоглазым и блондинистым созданием одиннадцати лет от
роду. Глаза смотрели недоумённо и испуганно. Она не понимала, что
тут творится, почему её оторвали от игр с подружками и заставили
сидеть на странном, внезапно случившемся семейном обеде, который не
обещал ничего весёлого.
Отец сидел во главе стола. Раздражённо крутил в руках
вилку, не глядя на меня. На другом конце застыла мама – словно
статуэтка из слоновой кости. Со спины маму до сих пор принимали за
девушку – несмотря на то что у меня насчитывалось в общей сложности
девять братьев и сестёр. Я был десятым или, точнее говоря, первым.
Поскольку был старшим.
Георгий, второй брат. Всегда был правой рукой отца в
«делах». Смотрит вниз, на меня глаза не поднимает.
Лена, третья сестра. Тоже правая рука, но на сей раз
– мамина. Вечно возилась с малышами, и её никогда не требовалось ни
заставлять, ни понукать – живых детишек она предпочитала куклам.
Губы у неё подрагивают, вот-вот заплачет.