«Посижу чуть-чуть, переведу дух и
дальше пойду», — убеждала я себя, падая на покрытые белой «шубой»
корни. Большие, извилистые… в них так легко задремать, чего делать
никак нельзя.
Почему я не родилась волшебницей? Или
хотя бы охотницей в семействе егеря. Да путь даже крестьянкой!
Всяко лучше, чем леди, которая не знает, как разжечь костер без
спичек. Чем мне сейчас помогут высокородное происхождение и холеные
ручки? Да и от блестящего, по мнению отца, образования, в списке
дисциплин которого не было выживания в лесу, тоже толку мало! Или
все же есть? Я ведь умею танцевать! Надо срочно воскресить в памяти
заученные на зубок па, чтобы хоть как-то согреться. Вот немножечко
отдохну и спляшу на радость лесной живности. Посижу тут,
повспоминаю уроки и…
Зевнув, я прикрыла глаза.
Некоторое время спустя…
Очнулась я от того, что по мне кто-то
прыгал. Кто-то большой и болтливый, с длинными лапами, которые
наверняка оставят синяки на моей нежной коже.
Нежной, угу. Я у беса на рогах: в
другом мире и в зимнем лесу… подумаешь, синяки?! Радоваться надо,
что меня наконец нашли!
— Папа, папа, это ярнила? — вопило
существо, вырвавшее меня из объятий смертельного сна. — Настоящая!
Она дышит! И не кусается! — В голосе бесцеремонного создания
послышался неподдельный восторг. — Можно я оставлю ее себе?! —
выдало юное дарование с уже проклюнувшимися собственническими
замашками.
Я даже глаза открыла, впечатленная
перспективой.
«Писец», — беззвучно прошептала
обветренными губами, имея в виду не только белого лиса, радостно
скакавшего на моих коленях, но и ситуацию в целом.
Оно и понятно: раз животные говорящие
мерещатся, значит, с головкой у меня совсем плохо — а это один из
признаков скорой и неминуемой кончины от переохлаждения. Разве
нет?
— Папа, она моргает! — продолжил
отчет мой воображаемый друг, счастливо скалясь при этом.
Ресницы успели покрыться инеем, и
потому казались ужасно тяжелыми. А может, и ледяной корочкой
обросли, как знать. Вдруг я во сне оплакивала свою загубленную
стараниями мачехи судьбу? Голова была ватной, будто меня
дурман-травой опоили. Тело двигалось, но вяло. Я с трудом подняла
руку, пытаясь поймать призрака. Призрак, как ни странно, поймался.
За хвост! Большой, пушистый и длинный. Длиннее, чем у обычных
лисов.
— Ой! — испуганно пискнуло не такое
уж и воображаемое существо. — Па… папа! Ярнила меня сейчас
сожрет!