В глазах при этом внезапно начало
двоиться. Я видел то заполненный дымом коридор, то сизые клубы
вдруг исчезали, цвета блекли, зато четкость изображения становилась
такой, словно у меня в башке включался прибор ночного видения. От
этой двойственности с непривычки замутило. Картинки менялись так
быстро, что было невозможно уследить, в какой момент одна переходит
в другую. Правда, по пути я все же успел рассмотреть натянутые в
коридоре на разных уровнях ярко-алые нити, больше похожие на лучи
лазера. Что это такое, не понял, но «автопилот» не захотел с ними
связываться, и я не стал возражать, когда тело само поднырнуло под
подозрительные штуки, постаравшись не задеть их ни единой
чешуйкой.
Что же касается двери, то она
действительно нашлась. Большая, деревянная, но какая-то старомодная
и окованная металлическими полосами, словно в средневековом замке.
Последний факт меня насторожил, но перехватить управление я не
успел, поэтому со всего маху врезался в приоткрытую створку и,
разнеся ее в щепы, с грохотом вывалился наружу.
Свобода…
Свобода встретила меня теплой летней
ночью, восхитительно свежим воздухом, видом убегающей в обе стороны
улицы с домами, построенными по технологии позапрошлого века. А
также непроницаемо черным небом с крохотными точками незнакомых
звезд и выстроившимися полукругом шестью татуированными мужиками в
длинных, распахнутых настежь, коричневых кожаных пальто.
Выглядели мужики как американские
гангстеры из шестидесятых — насупленные, мрачные, с высоко
поднятыми воротниками и расставленными на ширину плеч ногами.
Только шляп и револьверов, пожалуй, не хватало. Ну и несколько
выбивались из образа одинаковые кожаные нагрудники с нашитыми на
них металлическими пластинками.
Зато эти нехорошие товарищи
недвусмысленно целились в меня из каких-то продолговатых, явно
металлических хреновин, у которых было вполне современное дуло и
практически отсутствовала рукоять. То ли кастрированный пистолет,
то ли «бластер»… Я даже сообразить ничего не успел, как тело вновь
вошло в автономный режим, на жалкую долю мгновения притормозило, а
затем с бешеным рыком сигануло вперед.
Лишь много позже я сообразил, что эта
крохотная заминка спасла мне жизнь — выстрелившие из хреновин
ярко-белые лучи скрестились совсем не в том месте, где я только что
стоял, и слегка не там, куда я приземлился. Они соединились чуть в
стороне от моей и без того ушибленной головы. Но даже с этой
уловкой мне не удалось избежать встречи с оружием «гангстеров»
полностью, поэтому правый бок все же обожгло. Передняя лапа
отнялась до самого плеча и предательски подломилась. И я бы точно
грохнулся, если бы выстреливший из-за спины хвост не изогнулся и не
подменил собой пострадавшую конечность, сыграв роль своеобразного
костыля.